Потом реальности или нереальности стали сливаться воедино. Я видела, что иду и по комнате и одновременно шагаю на грани. Всё приближаясь и приближаясь к сидящей на могиле самой отчётливой фигуре Мэдока.

Из знаний книг фэнтези я вспомнила, что грань — это место между миром живых и мёртвых. Следовательно, брат эльфийки сейчас, если описывать на земной язык, в неком трансе, медитации и кого-то ждёт. Кого-то недавно умершего, потому что, только родственники, могут появляться спустя года. Я очень сомневаюсь, что он ждёт мать или отца, потому что по рассказу Кармен они живы.

Судя по множеству прозрачных фигур, Мэдок тут появляется практически каждый день. Я не знала точную систему расчёта, но почему-то уверовала в интуицию, которая визжала, что при посещении, каждый раз остаются части твоей души и жизненной энергии, в виде твоего клона, который живёт на грани пока не умрёт настоящий человек. После смерти все клоны соединяются обратно, в одного носителя.

При первых трёх раз на грани, все клоны ярко выражены и их не отличить от настоящих. При каждом последующем разе фигуры становяться всё прозрачнее и прозрачнее… Интересно, кого желает вернуть Мэдок? Кто сейчас в коме и не может проснуться? Потому что, если бы тот маг не был в коме, то вряд ли бы брат эльфийки уходил с грани. Он бы хотел остаться с тем, к кому испытывает сильные чувства и за три дня его бы поглотила изнанка — выкачав все жизненные силы.

Память нет, не Лидии и не моя, а чья то посторонняя, просветила, что грань не выкачивает силы из Богини Грани, её приемника и двух помощников, ходящих вечно в балахонах. А также, что при прохождении Иссильского огня можно встретиться абсолютно с любыми людьми, магами, расами.

— Мелли! Чего застыла? Давай зелье! — шикнула мне Кармен ре Бошире де Олберт. — Сколько капель?

Я протянула то ли эльфийке, то ли ветке дуба.

— Думаю, нужно всё вылить. — пробормотала, хотя сначала чуть не ответила «три капли». Если смотреть на множество фигур на грани, думаю, весь флакон не помешает, а он небольшой.

«Я уже догадалась о дальнейших симптомах после принятия Гран Эла», — думала, сосредоточенно смотря на реальность, где эльфийка вливала брату в рот жидкость. — «После него Мэдок должен перестать хотеть ходить за грань. Сначала он будет чувствовать головокружение и тошноту, после посещения грани, а потом передумает вообще посещать грань. Если я неверно рассчитала дозу, то связь Мэдока с тем, к кому он ходит болезненно разорвется. Также некромант будет чувствовать всякое отторжение, когда думает, читает, слышит о грани». — все эти симптомы не казались мне чем-то ужасным и потому я спокойно ожидала пока эльфийка закончит своё дело и мы уйдём из комнаты оборотня. Я не считала их ужасными, а мужчине они не пришлись по душе и потому он два дня провалялся в комнате, почти не отвлекаясь на сон и еду, а бездумно лежал на полу, в форме волка. Выл и смотрел на потолок.

Выйдя из комнаты Кармен вновь закрыла её прежним заклинанием и мы поторопились прийти в нашу башню. Не смотря на, ранее для темноты, летом время, возле башен было хоть глаз выколи. Казалось, защитный купол академии становится тёмным в час отбоя.

Напротив фасада академии и по тропинкам летали тусклые светильники. Нужно было брать собой огненного мага! Потому что ни я, ни эльфийка не умели создавать биолюминесцентные растения, чтобы освещать себе путь.

Мне определённо не стоило в мыслях возмущаться странной системой освещения этого мира, потому что если бы не они, то я бы, а потом и драконица, не заметили бы огромную липкую паучью сеть, движущуюся к нам сзади. Вернее она двигалась вперёд, по личной траектории, а мы просто попали на её путь.

— Что за фигня, Кармен? — пробормотала я.

Кажется, это та самая охрана, о которой говорил директор в столовой, вместе с правилами о отбое. Паучья сеть, которая хватает ночных нарушителей и пеленает внутри себя. Из неё невозможно выбраться. Приходиться ждать пока на рассвете придёт комендант или староста школы, и выпустит попавшихся, предварительно выдав каждому отработку. Ну или если это первый курс, и попался больше двух раз, то скорее всего, тебя выгонят за «нарушение дисциплины».

Мысленный вопрос о том, «как я могла забыть про это правило», не озвучила вслух, потому что я многих правил не запомнила. Ну а что? Их слишком много было!

— Я не знаю, бежим, прячемся в соседней башне! — ответила соседка и мы побежали, кажется, к башне третьего и четвёртого курса.

Но башня не захотела нас пускать в себя и прятать без приглашения жильцов, из-за чего воздушной волной откинула на десять метров. Паутина почувствовала нас и изменила свою направленность. Кто-то, по видимому уже попался в неё потому что мы увидели слабый свет освещающий нас и два голоса, наперебой кричащий нам «привет!»

Теперь мы с Кармен бежали к нашей башне, которую стало видно благодаря тусклому фонарику, который подлетел туда. Побежали через кусты то и дело цепляясь платьем за сучки или шипы у кустов роз. к нашему. Бежали зигзагами, чтобы неповоротливая паутина не догнала. Мы думали она глупая, а оказалось, что нет, не глупыми, а не подготовленными оказались мы.

Когда паутина вдруг остановилась и поплыла в противоположную от нас сторону мы выдохнули и пошли медленно. В нашей башне открылась дверь, заливая светом тёмное пространство улицы рядом. Дверь закрылась и теперь мы видели яркий свет исходящий от светильника в форме клетки для птиц. И держал её не комендант, а… призрак.