На следующий день он принес расплющенный, засохший цветок - случайно нашел на выпасе. Рада складывала его подарки в особенную шкатулку, часто пересматривала и даже прикладывала к губам.

А еще Илья осторожно трогал ее за руку или спину в начале и в конце, а иногда и в середине занятия - как бы невзначай, мимоходом, но от этих прикосновений по ее телу расходились теплые волны. Должна ведь эта игра в дружбу когда-нибудь прекратиться! Но она прекратилась самым неожиданным и печальным образом.

Папа вернулся в двадцатых числах января - наконец-то эта тяжба закончилась!
– и с порога заявил:

– Дети, собирайте вещи, мы переезжаем в город!

– Что?!
– опешила Рада.
– В какой город? Почему?

Папа стал оживленно рассказывать, какая легкая и счастливая жизнь в Москве: никаких тебе проблем с дровами, септиками и прочими "удобствами". Он прожил 5 месяцев в съемной комнате, как король, ел что хотел (все стоит копейки в супермаркете, по сравнению с алтайскими ценами) и еще от зарплаты откладывал. Так что теперь после продажи дома, плюс наследство, у них хватит денег на приличное жилье в спальном районе.

У Рады от слез так перехватило горло, что она даже не смогла ничего сказать - схватила куртку, сунула ноги в угги и побежала через огород на соседский участок. Ворвалась в дом, как ураган, нашла Илью в гостиной - он листал учебник математики. Увидев Раду, вскочил с лавки, бросился ей навстречу:

– Что случилось?

Она упала в его объятия, уткнулась в грудь, долго плакала, чувствуя, как он успокаивающе гладит ее по голове.

– Илья, Илюша, - запричитала она, - спаси меня! Папа хочет увезти нас всех в Москву, насовсем..!

– Как..?
– кажется, у него перехватило дыхание.

Он отстранился от Рады и стал ходить по комнате, ероша свои короткие светлые волосы. Бормотал:

– Нет, это невозможно... как же так... я... я не успею...

– Что ты не успеешь?
– сквозь слезы посмотрела на него Рада.

На лице его отразилось страдание:

– Я думал... я хотел... получить специальность и... ну...
– в отчаянии он выдохнул: - я думал, может быть, когда я стану зарабатывать, ты согласишься... стать моей...
– он опустил голову, покраснев с головы до ног. Ему очень тяжело далось это признание. Рада вытерла щеки тыльной стороной ладони и растроганно улыбнулась ему, а потом даже рассмеялась и протянула руки:

– Да поцелуй же ты меня наконец, дурачок!

Он бросился к ней, сметая мебель на пути, и сжал в своих медвежьих объятиях так, что стало трудно дышать, а потом поцеловал. Он совсем не умел целоваться, и Раде пришлось потратить целый час, чтобы научить его, но под конец у него стало получаться вполне сносно.

– Я люблю тебя...
– прошептал он ей несколько раз куда-то в шею или в волосы, словно боялся, что она его услышит.

– Да, я знаю, - ласково отвечала она, нежно теребя его короткую мягкую шевелюру.
– Я тоже тебя люблю, Илюша...

Вот как они совершенно забыли про переезд в Москву - или просто после взаимного признания им уже было ничего не страшно? Однако, вернувшись домой до неприличия счастливой, Рада застала своих родных почти на тех же местах, и мама с порога спросила ее:

– Ну что, признался наконец?

– Кто?
– удивилась Рада.
– В чем?

– Ну, Илья признался тебе в любви?
– и Слава, и папа, кажется, придвинулись поближе, чтобы услышать ее ответ:

– Д-да...
– она густо покраснела.
– Но я не понимаю...

– Фуф!
– разом облегченно выдохнули все члены ее семьи.

– А этот парень - крепкий орешек!
– с усмешкой заметил папа.

– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?
– вспылила Рада.

– Давайте я, - предложила мама.
– Я много лет терпеливо наблюдаю, как этот мальчик сохнет по тебе, а ты, козявка, этого не замечаешь. Но вот он явно обнаружил свои чувства, приехав за тобой в Москву - и опять ничего. А потом наконец потихоньку стало что-то проклевываться, но оказалось, что он такой же слепой балбес, как и ты. Не замечает, как ты вешаешься ему на шею, и продолжает страдать молча. Ну ладно, думаю, может, ему нравится страдать... тут Слава мне сообщает причину замешательства нашего героя: он думает, что будет достоин тебя, шмокодявка, только если положит к твоим ногам целый мир и никак не раньше. Тогда нам остается только одно: мы подключаем папу, разыгрываем спектакль с переездом - и вуаля! Мы загнали рыцаря в угол, и ему ничего не оставалось, как признаться прекрасной даме во всех своих грехах.

Рада, может быть, и не отказала бы себе в удовольствии дать волю праведному гневу на родственников, что так самоуправно вмешались в ее личную жизнь, но она была так счастлива признаниями Ильи и тем, что не нужно никуда переезжать, что с легким сердцем простила всех и вся и с радостью подключилась к обсуждению того, на что стоит потратить полученное наследство. Первым делом, конечно, папе надо докупить недостающий инструмент и организовать уже, наконец, свою строительную бригаду. Потом он хотел сделать пристройку к дому и отремонтировать санузел, и так далее и тому подобное...