Он приблизился настолько, что до меня начало долетать его дыхание. Глаза были яростно прищурены, губы сжаты.

Накричит? Выгонит? Ударит???

— Не смей… — прошипел Джонас охрипшим голосом, столь не похожим на его обычный. — Я ведь предупреждал: не смей!!!

— Что именно? — пискнула я, втягивая голову в плечи и мечтая в эту же секунду овладеть редкостным даром перемещения сквозь стены.

— Не смей целовать кого-либо, кроме меня!!!!

ЧТО???

Я замерла, переваривая его безумную фразу, звучавшую так двусмысленно, что я резко почувствовала себя неверной супругой, застигнутой врасплох при флирте с другим мужчиной.

Посмотрела на Джонаса глазами, в которых читался невысказанный вопрос: «Тебе действительно нужны мои поцелуи?».

И Джонас… смутился.

Понял, ЧТО именно сказал.

Но исправляться не стал.

Вдруг снова подобрался, вздернул подбородок и произнес:

— Так как я вынужден периодически… притрагиваться к твоим губам, я должен быть уверен, что ими не пользуются другие!

Теперь помрачнела я.

Какой брезгливый! Не пользованные губы ему нужны!

— Я вообще-то пришел спасать положение, — процедила я, не сумев сдержать рвущуюся наружу обиду. — Я попробую стереть Владину память!

Джонас удивился и посмотрел на меня вопросительно.

— Откуда такие навыки?

— Да так… — пробормотала я. — Один эльф… научил…

«Похожий на тебя, как две капли воды», — добавила я мысленно и с какой-то проснувшейся дерзостью сделала к Джонасу шаг навстречу.

Мы оказались непозволительно близко.

Парень не сдвинулся с места. Смотрел на меня в упор. Нет, не смотрел, разглядывал.

— Ты вытянул у Владина энергию? — наконец спокойно спросил он. — Поэтому он без сознания?

Я утвердительно кивнула.

— Ну и как? — продолжил Джонас. — Его энергия… тебе понравилась?

Ого, какие вопросы! С чего бы это?

— Твоя… намного лучше, — ответила я, стараясь сохранить бесстрастность, ведь Джонас продолжал меня тщательно изучать.

Наконец, он все же отвернулся и отступил назад, но мне показалось, что в последний момент уголки его губ приподнялись в довольной улыбке…

Селена

Тряска в экипаже сегодня как-то особенно выбивала из колеи: то ли ухабов на дороге прибавилось, то ли я была раздраженной и смущенной больше, чем обычно.

Мы с Джонасом возвращались обратно в Академию, и я чувствовала себя испуганной.

Последние несколько дней, которые мы с Джонасом провели в резиденции его родителей, были наполнены множеством самых разных впечатлений.

Сперва мой эксперимент с Владином, который, кстати, удался! Когда я вырубила шантажиста поцелуем и получила от Джонаса просто пугающую реакцию, я, пообещав своему соседу больше никогда не целовать никого, кроме него (и как он вообще себе это представляет? Усыновит меня, что ли?), я поспешно положила ладонь на золотокудрый затылок и прошептала те самые несколько слов, которые услышала от эльфа во сне.

Моя ладонь засветилась в точности, как у Баиля, и я с восторгом почувствовала, как моя магия течет по пальцам и впитывается в тело лежащего на полу человека.

Джонас тогда оказался тоже весьма впечатлен и попросил повторить эти несколько странных слов.

После того, как я это сделала, он нахмурился и задумчиво произнёс:

— Странно! Но они мне кажутся такими знакомыми! Словно я тоже знал в прошлом это заклинание, но потом забыл…

У меня дрогнуло сердце. Что? Это же не то, о чем я думаю? Джонас и Баиль как-то связаны?

И если раньше я могла считать, что мои ночные видения — это всего лишь разыгравшаяся фантазия, то после произошедшего в этот день я начала относиться к этим снам серьезнее.

Впрочем, о результатах этого заклинания трудно было судить в тот же миг, поэтому мы с Джонасом взволнованно ждали следующего утра.

Утром же оказалось, что оно… сработало! Владин очевидно совершенно не помнил того, что произошло в Доме Утех!

Это была победа!

Джонас на радостях крепко обнял меня и прижал к себе. Я тоже прижалась к нему, обхватив его талию руками, но уже через минуту на нас наползла запоздалая неловкость.

Я отстранилась первая, опуская лицо. Джонас прочистил горло и поспешно отошел в другой угол комнаты. Как специально, нахлынули воспоминания о его поцелуях, и краска смущения начала заливать мое лицо. Джонас же стремительно ретировался и покинул комнату, сделав вид, что он куда-то спешит.

В последующие дни всё как будто успокоилось и стало на свои места, но меня несколько раз в коридорах «ловили» многочисленные кузины Джонаса и откровенно флиртовали со мной.

Кухарка же — пышнотелая Марта, с которой я успела наладить даже дружеские отношения — подмигнув, сообщила, что меня справедливо посчитали самым красивым юношей во всем городе.