Все стены обиты натуральным деревом, полы аж переливаются, настолько сильно натерт паркет. Я не знаю, кто из родственников оставил им в наследство это жилище, но они сами словно продолжение его монументальности.

— Знаете, Жанна, я очень люблю свою работу. Думаю, и вы тоже. Муж всегда говорил: уйди, отдохни. А я не могу. Я люблю цифры.

Я оглядываюсь. Рассматриваю интерьер, но, словно Андрюхина сверстница, все еще мнусь на пороге.

— Жанночка, дорогая моя, я позвала тебя сюда, чтобы предотвратить беду. Мой сын девятнадцатилетний мальчишка. А у тебя, насколько я знаю, еще и ребенок. — Она берет со стола карандаш и начинает постукивать им по столу. — Если ты, не дай боже, забеременеешь, то, имей в виду, Андрей тебя бросит и ты останешься с двумя на руках. А зарплата преподавателя совсем маленькая. Почему я думаю, что он тебя бросит? Потому что он во всем слушает своего отца. А Дмитрий Романович… — Она стучит карандашом быстрее. — Он отнюдь не белый и не пушистый. Он может потакать сыну до поры до времени, но жениться на тебе он не даст. У него на единственного сына грандиозные планы. Так что ты, как взрослый человек, должна поступить правильно. И уйти от него. Денег я тебе дам. Я, повторюсь, люблю цифры. И доведу до сведения Дмитрия Романовича, что сумма должна быть немаленькой.

— Вы мне дадите денег, чтобы я бросила вашего сына?

— Да. Совершенно точно. И это спасет тебя от беды.

— Я этого не сделаю.

— Сделаешь, — кивает утвердительно.

— Нет, не сделаю, — мотаю головой и с чувством отвращения вылетаю из ее кабинета.

Слышу, как она кого-то набирает по внутреннему телефону. Господи, кажется, она звонит собственному мужу в соседнюю комнату.

— Она отказалась, — пауза. — Ну что же. У нас не остается другого выхода.

Мы покидаем покои Волковых в половине девятого вечера. Почти всю дорогу едем молча. Когда до нашего с Юрой дома остается совсем чуть-чуть, напряжение достигает максимума.

В машине душно, мне не хватает воздуха, скорее всего, это психосоматика и просто дурно от происходящего. Хочу поскорее забрать Мишу и поехать домой. Меня будто облили помоями.

Я все понимаю! Они его родители! Они переживают! Но я так устала от всего этого. У меня и до знакомства с ними была невыносимая свекровь-кровопийца. Женщина далеко не милая и не пушистая, совсем не лапочка, но эти двое… Это просто ад и ужас. Они всерьез напугали меня. И что значит: «У нас нет выхода»? Они наймут мне киллера? Мало ли на что способны богачи. Однако дело не только в этом.

Не хочу, чтобы Андрей прожил из-за меня не ту жизнь, какую может получить, родившись в обеспеченной семье.

В период возникновения нашей связи я часто представляла, как меня выгонят с работы, как опозорят, лишат профессии. Думала, пострадаю сильнее. Но я не задумывалась, что наши чувства могут ударить и по Андрею. Считала, что он молод, вся жизнь впереди, он ничего не теряет. Но это не так.

Я люблю его, но мать права. Он и так уже учится не в том университете, в котором должен быть по праву.

В салоне напряженная, тяжелая атмосфера. Не знаю, что говорить. Просто смотрю на свои колени и тереблю подол юбки. Думаю о том, что, если Миша через десяток лет приведет ко мне знакомиться кого-то вроде меня, я точно не буду скакать от радости.

Как же все сложно.

Я не хочу расставаться. Запрокидываю голову, удерживая слезы в глазах.

— Прости меня за них, — едва слышно произносит Андрей. — Я знал, что мои родители не подарок, но, что они устроят подобный террор, не ожидал. Это зашквар просто.

— Ничего, — втягиваю носом воздух, выходит шумно и нервно, — ерунда, родители переживают за тебя, за их единственного сына, я их очень понимаю. — Касаюсь его руки на руле.

Честно говоря, я лукавлю и не думаю, что это пустяк. Язык не поворачивается рассказать Андрею про маму. Про то, что родившая его женщина пыталась откупиться от меня. Предлагала деньги, чтобы я его бросила.

Любому сыну слышать подобное сродни удару ножом в сердце.

Однако я чувствую свою вину. Мне не стоило соглашаться на эти отношения.

Я запуталась, я страдаю и волнуюсь. Мои поступки привели к целой череде трагических событий.

— Андрей, твои родители правы, — тяжело говорить подобные вещи. Когда кого-то любишь, делать ему плохо еще больнее, аж сердце сжимается, но он будет благодарен мне спустя годы. — У нас слишком большая разница в возрасте. К тому же ты из богатой семьи. — На этот раз слезы удержать не удается. — Тебе найдут хорошую невесту твоего возраста и твоего статуса… Я бы не хотела, чтобы мой Миша…

Андрей так резко тормозит посреди дороги, что меня бросает вперед, ремень впивается в плечо. На асфальте, я уверена, остаются следы от шин. Позади нас никого нет. Впереди тоже. Но от страха меня начинает колотить еще сильнее. Андрей в бешенстве.

— То есть тебе по х*й, если мы расстанемся?! Да, Жанна? — зло набрасывается Волков.

Его перекошенное гневом лицо пугает меня. Понимаю, накопилось. Он получил ряд угроз от отца, он расстроился, что родители меня не приняли, он не знает, что делать. А тут еще я с деловым предложением закончить наш роман. Я не ждала другого. Все это ужасно. Хочу как лучше и, кажется, сама себя закапываю. Как я с ним расстанусь, когда так сильно люблю?

— Андрей, мне не все равно, — тоскую, я к нему неравнодушна, мне давно уже не все равно, я люблю каждый кусочек, каждую улыбку, но мы разрушаем друг друга.