Наша триединая сущность — кот, остаточный Илеонт да душа моя — напрягла все свои силы. И тут внизу у лестницы появился Энрик, сверкая своим сапфиром. План созрел сам собой, тем более что на Хильвэн мы уже тренировались. Я была уверена в ловкости молодого эрлана, хоть не кот, но поймает ласточку.

Мы незаметно обогнули Элизинду и нырнули под подол. Там углядели карман с чёртовой бомбой. Слава дан`айрам, карман был подвесной, крепился к поясу нижней юбки, а в платье были просто сделаны прорези, чтобы до него добраться. Мы вытянулись во весь денин рост и повисли на роковом кармашке. Я знала почти наверняка, что пока сфера безопасна, но всё равно было неприятно и боязно. Рывок, ещё. Весь груз ответственности, бед и неудач мысленно навесила вместе с нашей тушкой. Покачались, подцепляя когтями тесьму. Это заняло всего пару секунд, хотя для меня в тот момент время текло иначе, будто в замедленной съёмке. Тхарлская гнусь была парализована то ли нашей наглостью, то ли принадлежностью к ордену и замерла, как статуя. Ура! Карман скособочился и проклятый шарик-убиванец выскользнул и упал на туфлю.

Я на мгновение выглянула из-под юбки. Энрик был в метре от нас. И мы со всей нашей тройной дури цапнули зубами каблук, вывернув его вбок так, что девушка потеряла равновесие. Молниеносно подцепили лапой сферу. Элизинда-плюс изобразила падение валюты на торгах. Ко всеобщему счастью реакция эрлана оказалась превосходной, на что я и рассчитывала. Суженный подхватил летящую навстречу семейному счастью невесту. Медальон коснулся картерхорки. Как же испугалась мерзкая вражина! Будто вихрь, пронеслось по мне ощущение ужаса и безнадёжности. Тхархова дрянь вспыхнула, как пожухлая трава, покорчилась в муках и отправилась к ретировскому аналогу Аида. Загнанная в пятки Элизинда постепенно вылезала из загона и занимала положенное место, а потом и не вспомнила, что же с ней творилось.

Пока молодёжь тискалась в объятиях, мы с шариком аккуратно выползли из-под платья и замерли в стороне на ступеньке. Кажется, подружка моя лишилась ненадолго чувств, и все суетились вокруг неё. Мне это было на лапу. Тихой сапой мы спустились вниз, аккуратно катя шарик цвета детской неожиданности. Вот когда я прокляла всех местных архитекторов до седьмого колена, а заодно и владетелей, страдающих клаустрофобией. До храма было, как до китайской границы пешком, да ещё и раком. Это было хуже поездки на дачку, когда мы-студенточки своим ходом решили навестить домик школьной подружки. Находился этот райский уголок в зажопинских выселках: два автобуса по полтора часа каждый и потом пять километров пешком козьими тропками. Ехали мы не с пустыми руками, пока добрались, было почти как на даче у Маяковского: «в сто сорок солнц закат пылал…»

Сейчас я испытывала нечто подобное, только вместо сумок меня отягощала магическая сфера. Она была слишком велика, чтобы нести в пасти, и слишком мелкая, чтобы не закатываться в канавки вдоль выложенной светлой плиткой дорожки парка. Видимо, туда должна была стекать дождевая вода — мысль здравая. Но как же меня задолбало выковыривать тхарлово оружие массового поражения из этого водостока! Какие лучи поноса я слала всем правителям вражеских земель, их богам и прислужникам! Каким «тихим, добрым словом» поминала своего нерадивого дракона и покойного Магистра! Тарас Шевченко обзавидовался.

Ре Дестен, как назло, дёргал меня каждые пять минут. Он весь извёлся в своей пещере и решил извести заодно и меня. Я его послала. В краткое — времени не было давать долгие инструкции, пешее — летать-то не может, эротическое — поскольку матом, путешествие. Ящер офигел и присмирел. Не исключено, что счёл мои слова магическим заклинанием.

Мне показалось, что прошла целая вечность и ещё пару десятков столетий, пока я дотащилась до храма. Ощущала себя каким-то сильно задолжавшим небесам паломником, проделавшим свой путь на коленях в надежде замолить прошлые грехи. Вот таких грехов у меня не было!

Тяжёлая, украшенная серебряными кованными пластинами дверь открылась на удивление легко. Ну слава дан`айрам! Мы втиснулись, и я пнула лапой окаянную сферу, которая с тихим шипением покатилась по гладкому полу. Она не достигла и середины помещения, когда вспыхнула фиолетовая звезда Гайдора, и от «чёртового мяча» остался только вонючий дымок. Наш Тройственный Союз облегчённо вздохнул, а потом сила покойного Илеонта покинула нас, будто Италия своих сателлитов в 1915 году.

— Эй! — возмутилась я, — мы ж ещё всех врагов не победили!

Но дух Магистра ушёл от нас с Дени, будто колобок от деда с бабкой, оставив мне в доступе только какие-то отрывочные воспоминания.

Отдышались пару минут, лёжа посередине роскошной клумбы рядом с храмом. Пооткусывали головки цветов, похожих на земные тюльпаны. Немножко, не больше десятка, для успокоения наших нервов. А затем потрусили в дом узнать, как дела у Элизинды.

Как же устали маленькие лапочки! До парадных зал транспорт не ходил. Хотя… как это не ходил?! Эландирк вышел прогуляться в парк. Мы с Дени издали приветственный «мяв» и были услышаны. Мальчик удивился нашему присутствию в конфедератских землях, но был нам искренне рад.

— Как ты тут оказался, хитрец? Чем тебе у нас не понравилось…

Мы мурлыканьем заверили мальчика, что всем сердцем преданы Демиандолу. Не факт, что он понял, но с готовностью подхватил кота. Мы устроились на ручках юного эрлана. Эх, малыш, жаль, что ты не знаешь, что тут творится! Не надо было регенту брать тебя с собой.

Праздник шёл полным ходом. Кто-то трудится, а другие развлекаются — справедливость в этом мире давно ушла на пенсию. Элизинда выглядела немного бледноватой, но глаза её загорелись радостью, когда она узрела нашу особу. Вот теперь всё правильно!