— С одной стороны расписание, с другой — список необходимых для учебы книг. Значок будете носить, не снимая, с завтрашнего дня.

— Благодарю, — кивнул она. — Всего доброго.

И ушла из кабинета, закрыв за собой дверь. Между лопаток свербело от пристального взгляда. Интересно, почему? И почему коридор так пуст? Насколько Маруа знала, полноценных каникул в академии не было, только после сессии неделя выходных, а тут ни преподавателей, ни учащихся, как будто во всем подвале есть лишь она и декан…

Библиотеку оказалось найти гораздо проще, но вот количество выданных книг угнетало. Пришлось кое-как разбивать их на две стопки и прижимать руками к бокам, надеясь успеть добежать до комнаты в общежитии прежде, чем книги вывалятся! Маруа это удалось. Расписание она смотреть принципиально не стала, хватило названий на потрепанных корешках, чтобы понять: будет очень и очень тяжело. По крайней мере ей, преуспевающей только в теории магии.

Поужинала Маруа в почти пустой столовой, расположенной на первом этаже общежития. Каша, чай с булочкой — вот и всё. Вернувшись в комнату, она заглянула в учебники, но быстро их закрыла. Одеяло кололо босые ступни, и, вспомнив о выданном белье, Маруа застелила кровать. Что ж, пора и спать, ведь так быстрее придет новый день.

Глава 2

Маруа сидела на кровати, обнимая колени. Набор в академию закончился, завтра должны были начаться занятия, а ей… Ей надо съездить домой и честно все рассказать. Необходимо.

Убедив себя, девушка полтора часа потратила на сборы: сначала выбирала платье, потом — туфли. Уложив непослушные локоны, она провела рукой по темно-бордовому платью с золотой вышивкой, украшенному корсажем чуть темнее. Пора! Спохватившись, перед выходом приколола на грудь значок и улыбнулась: без него теперь — никуда!

Солнце радостно светило с синего неба, и люди вокруг улыбались. Город кипел: люди плотным потоком спешили, кто куда. Маруа пробралась на остановку и, дождавшись транспорта с нужным номером, залезла внутрь — ступенька находилась очень высоко от земли. Пристроившись в конце салона, Маруа отвернулась к окну.

Таркону, родной город, она обожала. Суетливую, громкую, шумную, живую столицу наполняли миллионы звуков и запахов, здесь каждый день что-либо происходило, и вести лились на человека бесконечным потоком. Таркона была и оплотом магического строительства, благодаря чему ее облик менялся неузнаваемо от улицы к улице. Вот здания неуютные, как древние замки, а вон уже — высотные конструкции из стекла, похожие на перевернутые и закрученные пирамиды! А за поворотом — бесконечно зеленый парк, в котором можно утонуть, как в море. И люди вокруг такие же — самые разные.

Зазевавшись, Маруа чуть не проехала остановку, в последний момент выскочив из транспорта. На ее родной улице стояли обычные дома, отличавшиеся так называемым классическим видом: здания строили без магии и отделывали фасады также. Увидев над зеленой изгородью свой дом, бело-синий, Маруа закусила губу. Перекинув волосы со спины вперед, она закрыла значок.

— Добрый день, юная госпожа, — улыбнулся дворецкий, открывая дверь. — По вас все скучали.

— Где родители? Мне с ними нужно поговорить.

— Госпожа музицирует, господин вчера вернулся, сейчас в своем кабинете.

Родной дом придавал уверенности. Просторный, светлый, он нес явственный отпечаток личности мамы Маруа. Картины на стенах в изящных рамах, тонкая, словно невесомая мебель, ковры-паутинки возле столиков с витыми ножками — всё кричало о великолепном вкусе госпожи Веум.

— Мама! — позвала Маруа, войдя в гостиную.

Обставленная в светло-зеленых тонах, она действовала умиротворяюше. У панорамного окна за роялем сидела стройная женщина в темно-сером брючном костюме. Каштановые волосы собраны в сложный узел, лицо чуть подкрашено, чтобы скрыть первые признаки старости. Даже услышав дочь, играть она не прекратила.

Маруа подошла к окну и встала к нему спиной. Геари Веум доиграет до конца, даже если начнется пожар. Со стены на девушку смотрел странный портрет — единственная картина, на приобретении которой настоял отец. И висела здесь она только потому, что написал ее художник, знаменитый на весь мир. На картине, скрестив руки на груди, прямая, как палка, среди роскошной обстановки сидела женщина в мужской рубашке, потертых штанах и наброшенной на плечи явно старенькой кожаной куртке. Она вроде была молода, но остриженные по плечи русые волосы больше, чем наполовину, окрасила седина. Лицо у нее жесткое, с тонкими губами и странными, завораживающими глазами, где серый переходил в яркое золото. Маруа, как и Геари, не понимала, что заставило отца купить эту картину.

— Маруа-Иронта, что происходит? Разве ты не должна быть у Луа? — переливчатый голос матери зазвенел льдинками, и, добавляя драматизма, она захлопнула крышку рояля.

Маруа отбросила волосы назад и повернулась к Геари.

— Иди к отцу, — процедила мать, сцепив руки в замок.

Маруа вздохнула и пошла на второй этаж, прежде вернув волосы на грудь. Нет уж, первой высказаться должна она! Помедлив перед дверью в кабинет, вошла. Увидев ее, отец отложил бумаги и улыбнулся. Чуть вытянутые янтарные глаза заискрились теплом. В каштановые волосы на висках закралась седина, и теперь он коротко стригся. Фарлах Веум, живая легенда Тарконы, семью поставил на первое место, отказавшись ради нее от карьеры в отделе Магического контроля Охранного департамента.