Все, кто в тот день следил за стремительным развитием этой арктической трагедии, понимали, что дивизион свою работу выполнил блестяще и сделал все, что было в его силах, но сообщение это все же подействовало удручающе на миллионы людей.

* * *

Сурово сдвинув брови, неподвижно сидела в своей комнате Одарка Барвинок. Столяров в глубокой задумчивости стоял у окна. Наконец, он прервал молчание:

– Вы были у Ветлугиных, Одарка?

Девушка медленно кивнула.

– Может быть вам сейчас надо побыть с Ириной?
– вновь спросил Столяров.

Одарка все так же молча отрицательно качнула головой. Она была у Ветлугиных, ло поняла, что Ирину и Владимира в эти тяжелые минуты надо оставить одних. Когда Одарка вошла, оба они стояли у окна. Ирина крепко обхватила руками плечи мужа и беззвучно плакала, уткнувшись ему в грудь. С окаменелым лицом и широко открытыми глазами, Ветлугин стоял неподвижно, лишь рука его тихо гладила голову жены...

Тут же, сжавшись в комочек, сидел на краешке дивана дед Андрейчик. Обильные слезы текли по его морщинистому лицу...

Одарка, опустив голову, тихо вышла.

Столяров, отойдя от окна и шагая по комнате, наконец спросил:

– Где он сейчас?

– На острове Седова, - тихо сказала Одарка.

– А почему они не доставили его сюда на Арктанию?

– В больнице на острове Седова будет произведено вскрытие. Нужно медицинское заключение, - деревянным голосом произнесла Одарка.

– А Ветлугины?

– Они через час вылетят туда.

Одарка хрустнула пальцами.

– Смерть!.. Как это страшно...

Столяров вздохнул и, чтобы хоть несколько смягчить тягостное настроение, сказал:

– Все же я уверен, что когда-нибудь человек победит смерть.

Одарка взглянула на него с удивлением, словно впервые видела этого человека, шагающего по ее комнате. Постепенно выражение ее лица стало меняться. Она силилась что-то припомнить.

Столяров заметил напряженное выражение лица Одарки:

– Что с вами?

– Постойте!
– сказала она и провела рукой по лбу.
– Постойте!... Победить смерть... Я что-то слыхала недавно... Телерадио... Замороженные и вновь ожившие обезьянки... Тогда же и вас показывали на экране...

Столяров понял, о чем она говорит:

– Вы думаете?...
– начал он, но Одарка уже вскочила и живо спросила:

– Как его фамилия?

– Бахметьев... Москва... Академия Медицинских Наук... отрывисто ответил Столяров.

Одарка и молодой геофизик одновременно бросились к радиотелефону...

* * *

В Москве в этот час была еще ночь. И все же, поднятый с постели тревожным сигналом телефона, профессор Бахметьев подошел к микрофону:

– Бахметьев слушает вас.

Послышался далекий, но ясно слышимый в комнате взволнованный голос Одарки:

– Профессор!.. Мальчик замерз...

Бахметьев высоко поднял свои седые, густые брови.

– Не понимаю... Какой мальчик?

– Юра Ветлугин... с Арктании, - еще сильнее волнуясь, пролепетала его невидимая собеседница.

– Ах, это тот самый?!
– вспомнил Бахметьев.
– Печально очень. Я слышал сообщение...

– Профессор! Мы знаем о ваших замечательных опытах... Конечно, мы понимаем, это не так просто... Но может быть возможно еще что-нибудь предпринять?..

Бахметьев вновь поднял брови.

– Позвольте... я не понимаю... о чем вы говорите?

– Я разговариваю с борта Арктании, - сказала совсем смущенная Одарка.
– Я имею в виду ваши опыты с обезьянами...

– Вы шутите?
– строго спросил Бахметьев.

– Нисколько, профессор! У нас большое горе. Поэтому я вспомнила о вас, - с жаром сказала девушка.

– Но ведь там было совсем иное, - произнес Бахметьев.

– Я знаю, там был анабиоз. Но может быть Юра еще не совсем замерз?

Бахметьев пожал плечами.

– Надо подождать. Он доставлен в больницу и там врачи определят, наступила смерть или нет.

– Летчики объявили, что Юра мертв. Меня же не покидает мысль: а что если они ошиблись?
– взволнованно сказала Одарка.

– На острове Седова есть отличная больница и в ней практикуют не летчики, - с иронией ответил Бахметьев. Однако и него самого уже появилось желание взглянуть на труп замерзшего мальчика.

– Профессор!
– сказала Одарка, и в ее голосе послышались слезы.
– От имени всех арктанинцев я прошу вас, осмотрите его...