Я зарылся лицом в ее волосы, но не с нежностью, как это было раньше — просто я не хотел, чтобы она видела выражение моего лица.

Любовь и ненависть. Я хотел причинить ей боль, такую же, какую испытывал сам, но все же как-то удержался от этого. И ей было хорошо, она наслаждалась сексом, не понимая и не желая понять, что сделала со мной. За это время у нее было три оргазма, и последний так ее вымотал, что мне пришлось отнести ее на кровать.

Все еще находясь в прострации, Мила позволяла мне делать с ее телом все, что я пожелаю. Но мне было нужно не тело, а сердце, с самого начала я хотел только этого и только этого просил! Сирена… Ты меня убиваешь!..

Наконец, я тоже достиг кульминации. Выразив всю свою любовь, всю ненависть, на миг почувствовал себя свободным, независимым. Но это продлилось всего несколько секунд, и в следующий момент я стал собой нынешним, половиной настоящего человека.

И все равно мне стало легче.

— Думаю, тебе нет смысла ехать со мной. Оставайся в номере, отдохни!

Да, отдых ей точно не помешает — сначала беспокойная ночь, а потом все остальное. Я быстро со всем управлюсь и сразу вернусь.

— А куда ты поедешь? Заявление будешь писать? — неуверенно спрашивает Мила, скатывая в шарик кусочек круассана.

Я засмеялся:

— Нет, конечно! Ты в курсе, что срок рассмотрения заявлений — до тридцати дней? Нет, я обращусь сразу к заместителю начальника полиции.

— И он тебя примет? Так просто? — наивно удивляется девушка.

— Мы с ним на короткой ноге. С моим родом деятельности с полицией нужно дружить.

К тому времени как я, закончив Колумбийский, вернулся в Россию, страна уже была поделена между вчерашними бандитами. Я стараюсь не злоупотреблять магией, но все же дар бывает чрезвычайно полезен, магическая симпатия быстро перерастает в настоящую и продолжает действовать даже на расстоянии. Я легко обзавожусь связями, влияю на нужных людей, добиваюсь любых целей без особого труда.

Все так. Можно подумать, в моих успехах нет моей личной заслуги, но на самом деле дар не может заменить головы на плечах. Сирены не зря стали такой редкостью. Самые глупые и неосторожные из нас давно пали от рук других сверхъестественных и людей, знающих о наших способностях. Никто не любит, когда им манипулируют. Нашей силы боятся, нас ненавидят, в итоге мы сами можем пострадать от этих способностей. Мы не всесильны. Уязвимы. Об этом нужно помнить всегда.

Одевшись, я поехал в полицейский участок. Еще вчера я связался с Иваном Николаевичем, с которым я знаком уже без малого десять лет. Он помогал мне на заре открытия казанского филиала. Хороший мужик, честный. Но, как вы уже могли догадаться, его я тоже заколдовал.

Встретившись, мы с ним обнялись, как старые друзья, немного поговорили об общих знакомых и общественно-политической ситуации в Казани и в России в целом, а потом я рассказал ему о цели своего визита.

— Мать твоей девушки пропала восемнадцать лет назад, но никто не заявлял об этом? А сейчас что вдруг спохватились?

— Есть причины полагать, что она умерла тогда же, восемнадцать лет назад, — не вдаваясь в подробности, объясняю я. — Не в службу, а в дружбу, поищите совпадения среди нераскрытых убийств восемнадцатилетней давности.

— Хорошо, конечно, сейчас же этим займемся! — говорит Иван Николаевич, с энтузиазмом заколдованного человека.

Пожав ему руку на прощание, я отправился обратно в отель.

Зайдя в номер, я обнаружил, что Мила куда-то ушла. Вот так. Несколько секунд я озадаченно стоял посреди комнаты, а потом мной овладело сильнейшее раздражение. «Ты же не думал, что она будет дожидаться тебя здесь?», попытался я урезонить себя.

Но раздражение уже разбудило дремлющие во мне неуверенность и ярость. Я снова с трудом удержался от того, чтобы заколдовать Милу против ее воли.

Она ведь не моя собственность! Она ничего мне не должна. Она может идти, куда пожелает… и может бросить меня в любой момент!..

Я продолжал терзаться этими мыслями до самого ее прихода. Не успела Мила войти в комнату, как я накинулся на нее с упреками:

— Я думал, ты останешься в номере!

Ее лицо удивленно вытянулось, в глазах мелькнула неуверенность:

— А я пошла прогуляться, чем ты недоволен?

Я посмотрел в эти невинные, широко распахнутые глаза. Да, видно, я совсем головой поехал. Сейчас, когда она здесь, со мной, моя злость кажется глупой и смешной, а страхи — надуманными.

— Ничем, прости. Просто мы собирались съездить по старому адресу твоего отца, а ты ушла, — я попробовал хоть как-то объяснить свое поведение.

— Извини. Поехали сейчас.

Мила смотрела на меня без улыбки, обескураженно и будто испуганно. Что с ней? Когда на тебя кричат и злятся, приятного, конечно, мало, но я же извинился!

Я выругал себя. Ведь мне всегда удавалось держать в узде свою злобную, агрессивную, все контролирующую сторону. Сколько я вынес за последнее время, всего и не перечислишь! И вот сейчас сорвался из-за какой-то ерунды. Осел!