Я сосредоточилась на его биополе и тут вдруг поняла, что оно стало чувствоваться совсем по-другому! Проникая в самое сердце, оно расходилось волнами жара по моей коже, волнующее, невыразимо теплое.

— Вау, Андрей, твое биополе… это нечто!

— Так ты будешь накладывать заклятие, или мне снова начать обнимать и целовать тебя? — он счастливо смеется и смотрит на меня с нежностью.

— Хорошо, больше не отвлекаюсь!

Снова сконцентрировавшись, я мысленно слилась с его аурой, как он учил меня, подчиняя ее своей воле. Она поддалась, вспыхнула, замерла на долю секунды, а потом снова вошла в свой ритм, перемещаясь и танцуя. Что-то поменялось?

— Чувствуешь изменения? — спрашиваю я.

— Нет, — улыбается Андрей.

— Что, не вышло? — недовольно хмурюсь я.

— Вышло! Еще как вышло!

Он снова на меня напал, смеясь, и снова сжал меня в объятиях. Поцеловал меня в щеку, в лоб, в кончик носа. Теперь уже была моя очередь сказать «Ну, уж нет!».

Я поймала губы Андрея, обняла его за шею. Поцелуй снова свел меня с ума, а желание накалило все нервы в моем теле. Безоблачное счастье, нет, даже лучше — райское блаженство, вот чем стало для меня это заклятие.

«Моя, навсегда!», прошептал Андрей между поцелуями.

Я тоже хочу этого, больше всего на свете — чтобы мы всегда были вместе!..

Андрей

Яхта стояла на якоре в Адриатическом море недалеко от берегов Венеции, через окно я видел тонкую полоску итальянского побережья. Я спешил поскорее разделаться с работой, чтобы присоединиться к Миле — она загорала, купалась, отдыхала, в общем, наслаждалась жизнью, и я тоже этого хотел.

Мы путешествовали по Италии и были безмятежно счастливы… большую часть времени. Я делал все, чтобы порадовать ее и осчастливить, мы гуляли по красивейшим улицам этой страны, ходили в рестораны, наслаждались друг другом, но были между нами и сложности. Я привычно вздохнул. На самом деле проще не стало. Ничего проще не стало.

Сосредоточившись на ее биополе, я мысленно коснулся его. Иногда от этого мне становится легче, и я забываю о своей тревоге, о своей жадности, но, в конце концов, помочь может только она сама, ее любовь, ее голос, ее тело.

За прошедшие недели я так пристрастился к ее присутствию, что даже недолгие разлуки причиняют мне боль. Если я и надеялся, что со временем мне станет легче, я привыкну, и, возможно, перестану так отчаянно нуждаться в ней, то ничего подобного не произошло. Я одержим ею, и со временем это только усиливается.

И мы не разлучаемся, даже когда стоило бы. Я хмыкнул. Эта поездка… оказалась не совсем такой, как я себе представлял. Помню, как спросил ее, куда ей больше всего хотелось бы поехать, а она сразу ответила «В Италию!», не раздумывая.

Это было больше месяца назад, ее бабушка тогда надолго уехала на дачу, и мы много времени проводили наедине в ее комнате: разговаривали, смотрели сериалы, ну, и любовью занимались, конечно.

— Андрей, а почему ты живешь в России? Ты же можешь жить где угодно, — спросила девушка.

— Люблю Россию. В детстве родители часто привозили меня сюда, водили по местам своей юности, делились воспоминаниями. В такие моменты мы… становились настоящей семьей.

Миле я могу рассказать о чем угодно, и она правильно меня поймет, посочувствует или порадуется за меня или, как в этом случае, и то и другое.

— Здорово! — Мила нежно мне улыбнулась. — Я тоже люблю… наверное. Но на свете слишком много мест, где я хотела бы побывать! Зачем ограничивать себя одной-единственной страной?

— А где бы ты больше всего хотела побывать?

— В Италии! — воскликнула девушка с блеском в глазах.

— Ну, тогда решено, как только сдашь экзамены, мы сразу отправимся в Италию! — сказал я с улыбкой.

Девушка счастливо рассмеялась, ее смех был для меня музыкой. Мила, Мила! Тогда все казалось таким простым, восхитительным, радужным! Сложности начались позже.

— А потом поедем в Грецию, я покажу тебе остров сирен!

— Так что же, сирены действительно появились в Древней Греции? Ты же говорил, что это не обязательно так.

— Так, если верить мифу. Представь, ты живешь на острове, где нет ничего, кроме скал, колючих кустов и одного единственного оливкового деревца. А тут мимо проплывает корабль. Волей-неволей начнешь промышлять пиратством.

— Ну, от нашего дара никакой воск в ушах точно не поможет… — задумчиво протянула Мила.

— Ничего не поможет, — кивнул я.