— Ого…

— Страшно? — спрашивает, направив на меня свой потемневший взгляд.

Его губы задевают мою кожу. Щекочут дыханием.

Теперь я знаю о его теле гораздо больше. Особенно шокировало меня то, что происходит с его телом по утрам. Моя реакция его очень веселит, потому что я все еще не до конца привыкла первым делом по утрам видеть то, что творится у него ниже пояса.

Облизнув губы, хриплю:

— Мне с тобой ничего не страшно.

— Зря… знаешь что я с тобой через месяц сделаю?

— Расскажи… — пищу я.

Он тормозит пару секунд, возможно потому что мы оба не ожидали от меня подобного запроса!

Играть с ним в гляделки самое неблагодарное занятие на свете. Мне кажется, что даже в компании Английской Королевы он бы не опустил глаз, но сейчас мы не выясняем, кто из нас упрямее. Сейчас я безумно дико хочу доставить ему удовольствие, и эта игра… она ужасно интригующая.

— Дай подумать… — кривит губы в нагловатой улыбке.

Выпрямившись, не отпускает мой взгляд и стряхивает со своих плеч тяжелый пуховик. Бросив его на табурет-банкетку, снимает с меня дубленку и отправляет следом за своей верхней одеждой, а когда возвращается назад, снова соединяет свои бедра с моими ягодицами, только на этот раз помогает себе руками.

Спиной вжимаюсь в его грудь, чувствуя, как в мое мягкое место упирается его тяжелый пах. Его руки становятся повсюду. Оглаживают мои бедра, живот. Глядя на меня через зеркало, он наблюдает за тем, как ладони скользят по тонкому платью вверх и накрываю мою грудь. В его ладонях она теперь не до конца помещается, но когда он сжимает ее через платье я теряю эту мысль, как и все остальные.

Издаю тихий стон, резко упираюсь ладонями в комод.

Игнорируя бандаж, Кир сжимает пальцы на больной руке с той же силой, что и на здоровой. Мнет мою грудь в то время, как в его штанах все твердое и горячее.

— Я подойду к тебе сзади… — сопровождает свои действия словами. — И сделаю вот так…

С учащенным дыханием ловлю каждое его слово. Дубцов трется о меня. О каждый доступны участок моего тела. Трется о него своим большим твердым телом, будто я делюсь с ним энергией, но у меня ощущение, будто я сама беру у него энергию. Тогда выходит, что это взаимно!

— Потом сниму с тебя лифчик и обведу языком соски…

— Кир… — сглатываю.

— Мне нравится это платье…

— Ладно…

— Хочу тебя в нем. С тех пор, как увидел, мысленно трахаю тебя в этом платье.

— Что… все пять часов? — лепечу.

— Все пять.

Мои глаза собираются закатиться от удовольствия, когда горячий рот всасывает кожу у меня на шее.

Пошатываюсь, рискуя свалиться с каблуков. Окружающие меня руки напрягаются на один процент, чтобы не дать мне стечь на пол.

Опустив вниз руку, он тянет вверх узкий подол моего платья, и через секунду оно оказывается задранным до талии. Голых ягодиц касается прохладный воздух, а Кир смотрит вниз и чертыхается:

— Ты, блин, издеваешься?

— Нравится? —улыбаюсь от уха до уха, наблюдая за его лицом в зеркале.

Продолжая глядеть вниз на мои ноги в черных чулках и попу в крошечные кружевных трусах, выдыхает:

— Твою… мать…

Откинув назад голову, я смеюсь.

Ягодицу обжигает легкий шлепок.

— Ай… — со стоном подаюсь вперед.

Улыбка стекает с лица, когда ладонь Кирилла накрывает меня между ног. Горячая и уверенная.

— Блин… — хрипит, утыкаясь носом в мою макушку. — Ладно. Нафиг…

Вскинув голову, опаляет мое лицо взглядом, который обжигает нервные окончания и заставляет их искриться. Подцепив пальцем трусики, резко стягивает их вниз до самых колен.

— Что ты делаешь. Мне нельзя, Кир…

— Замри, — шикает.

Опустив глаза, начинает возиться со своими джинсами, и через секунду моего бедра касается горячая, чертовски живая и самовольная часть его тела. Кусаю губы, снова встречая в зеркале его взгляд и задерживаю дыхание, когда раскаленная твердая штуковина проталкивается между моих бедер, задевая самые чувствительные части моего тела.

— Блин… — шепчу, впиваясь пальцами в деревянную поверхность комода.

Сжав ладонями мою талию, хрипло велит:

— Ноги сведи.

Соединив бедра, зажимаю его член между ними, чувствуя, что из глаз вот вот посыпятся искры, потому что чувствую его безумно остро.

— Сильнее, — еще один хриплый приказ.

Испарина на моей шее следствие подскочившего пульса.

Ягодицами чувствую мягкие волоски у Дубцова в паху, который прижимается к ним вплотную. Еще сильнее сжимаю бедра, и Кир начинает двигаться. Скользить, в тесном плену, который создали для него мои ноги и то, что между ними.