Вырывается невольный смешок, который я своевременно маскирую приступом кашля.

– Она так хотела учиться с тобой в одном вузе, - доверительно шепчет на ухо, - ты для нее с детства образец для подражания.

Ну, пи@дец! Стошнит сейчас!

– Я присмотрю, - избавляюсь от захвата на локте и возвращаюсь к мангалу.

Сука, не успела явиться, а у меня уже желание бежать из дома, сверкая пятками.

Глядя в спину удаляющейся Полине, не могу отделаться от ощущения зловонной липкости. До чего же мерзкая тетка.

Стол накрывают на улице под большими белыми зонтами, и место мне отводится, ой, как неожиданно, рядом с Дашкой. Я проглатываю только потому, что сам этого хочу.

Расставив ноги, касаюсь под столом ее бедра. Не убирает. Сидит, словно шпагу проглотила, короткими ногтями скатерть царапает, но ногу не отодвигает.

Я наполняю тарелку себе и Маришке, что сидит слева от меня. Она, стоя коленками на стуле, показывает пальцем, что ей положить, пробегается по столу глазами и требует мясной рулетик.

– Подашь? – спрашиваю у Даши, потому что тарелка с ними стоит как раз справа от нее.

– Да, - отвечает глухо.

Тянется за блюдом, а в это время запускаю руку под стол и накрываю ладонью ее бедро. Стрельцова замирает, шумно вздыхает, но рулет до Маришкиной тарелки все же доносит.

– Мариш, может, ты с Сашей местами поменяешься, а я за тобой поухаживаю, - вдруг предлагает она.

Глаза малявки вспыхивают интересом, но затем она, видимо, вспоминает, что с другой от нее стороны сидит мальчик, в которого она давно и бесповоротно влюблена. Качнув отрицательно головой, отказывается.

Дашка падает на стул, а мне приходится все же прекратить увлекательное путешествие моей руки, потому что Полина не сводит с нас глаз.

– Рая, посмотри, как наши детки смотрятся вместе! – сложив руки в молитвенном жесте, восклицает она.

Мама молча улыбается. Наверное, уже привыкла к этому, а я, бл@ть, нет! Неприкрытая лесть, навязчивое внимание и подобострастие неизменно поднимают во мне волну протеста.

– Я прямо не налюбуюсь! Какая красивая пара!

– Мама! – слышу справа от себя.

– Что, мама?.. Лучше за парнем поухаживай, предложи ему вон тот салат…

– Поль, он же не маленький, - вставляет мама реплику.

– Я в Даше воспитала уважение к мужчине, мне перед зятем краснеть не придется!

Так, все! С меня хватит! Если я сейчас не свалю, буду выслушивать эту х@йню до конца вечера.

Отодвигаю стул и поднимаюсь.

– Саш…

– Приятно было повидаться, - обращаюсь к гостям, - мне пора.

– Куда?

– К девушке своей, - глядя в глаза Полине, проговариваю четко.

Только оказавшись за воротами, понимаю, что наделал.

Черт. Вот долбоеб!

В венах бурлит злость. Желание разъ@башить тут все к херам почти непреодолимое.

Сажусь в машину и бью по рулю, а затем достаю телефон и пишу Дашке сообщение:

«Поедешь со мной?»

«К девушке твоей? Нет, спасибо»

«Даша, давай поедем вдвоем куда-нибудь. Без Алины» - отправляю и жду ответа, но сообщение висит непрочитанным.

Абонент не в сети.

За@бись!

Следующие двадцать минут сижу и гипнотизирую входную дверь глазами, глупо надеясь, что сейчас она откроется и ко мне выйдет Дашка. Не выходит, зато звонит Алинка.

– Саша, ты где сейчас? – голос на высокой ноте, звенит от слез.

– Я у своих. Что случилось? – интересуюсь устало.

– Мне сказали, что у твоего брата сегодня День Рождения.

– И? Я, вроде, предупреждал.

– Я забыла! Почему ты меня с собой не взял? – всхлипывает обиженно.

– Потому что, помнится, ты говорила, что дети тебя раздражают. А детский День Рождения это дети, Алина, - говорю вкрадчиво, чувствуя, что готов выплеснуть на нее свое дерьмовое настроение, - здесь нет дайкири и кальяна, мужского стриптиза тоже не запланировано.

– Почему ты со мной так разговариваешь?! – взвизгивает она, - ты там с этой?..

– Алина…

– Ты с ней спишь?!

– Алина! – выкрикиваю в трубку, - давай возьмем паузу.

Выслушав ее словесную истерику, отключаюсь и вздыхаю полной грудью. Кажется, даже воздух свежей стал.

Правильное решение, потому что не хватает меня сейчас на Алинку. Не могу с ней. Ни разговаривать, ни видеться, ни, тем более, трахаться. Безвкусно стало, серо. Секс с ней стал похожим на серию механических фрикций и оргазм, не приносящий удовлетворения.