— Вот сейчас и узнаем, — бросил Винс, направляясь к столу.

— Вечер добрый, господа, — поприветствовал нас Франц, из вежливости даже привстав с лавки. — За пиво благодарствую, но мы люди не бедные, привыкли сами платить за выпивку.

Он говорил с едва уловимым акцентом. Крепкие, жилистые руки выдавали в нем человека, привычного к тяжелой работе.

— И вам здравствовать, — отозвался Винс.

Дровосеки подвинулись, давая нам место на лавке, а Франц тем временем не спеша раскурил небольшую глиняную трубку.

— Так что вам надо-то? — спросил он, выдыхая клуб ароматного дыма.

— Три дня назад мой хороший друг отправился из Велюжи на Стрымань. Отправился вместе с обозом дровосеков. Не с тобой ли, Франц? — уточнил Винс.

Глава ватаги отвечать не спешил. Он вдумчиво затянулся трубкой, а когда один из его парней потянулся, было, к заказанному Винсом кувшину, легким жестом приказал тому остановиться.

— Хороший друг, говоришь? — задумчиво протянул Франц. — И зачем он тебе понадобился?

Винсент удивленно поднял брови:

— Я тебя не понимаю. Если знаешь чего, так скажи. А зачем он мне понадобился — то мое дело, и ничье больше.

Франц медленно кивнул:

— Твое, конечно, кто же спорит… Значит, очень нужен, да?

— Да.

Винс явно начинал терять терпение. Да и меня, признаться, подобное поведение стало раздражать. Как там сказал Бограт? Хороший человек? Ну-ну…

И тут я почувствовала, как в бок уперлось что-то острое. Судя по затвердевшему взгляду Винса, нож приставили не только мне.

— Сюда же нельзя с оружием, — произнес он с видимым спокойствием.

— Бограт своих не обыскивает, — хмыкнул Франц и начал подниматься. — А пойдем-ка на улицу. Там все и расскажу. Твой друг очень настоятельно просил на людях языком не трепаться. И не дергайся, а то девку порежут.

Хороший человек, да, Бограт?!

Вышибалы на месте не оказалось, он куда-то отлучился. Меня обнимал за талию под плащом один из дровосеков, не отнимая ножа. Винсент же шел свободно. Франц был уверен, что он не будет дергаться, зная, что я в опасности.

Мы вышли на улицу и Франц жестом указал на небольшой темный закоулок. Это оказался тупик, заканчивающийся глухой стеной. Там меня наконец отпустили, и теперь мы с Винсом стояли, прижавшись спинами к стене, а перед нами застыли пятеро крепких дровосеков.

— И как все это понимать? — спросил Винс.

— А понимай это так, кто ты там есть, — отозвался Франц. — Мы люди простые, да верные, хоть присягу и не давали. Я ж вчера лично с капитаном стражи разговаривал, когда меня как баскиурца вызвали. Он-то все про разыскиваемого и прояснил. И что личину короля надел и бабу с собой таскает. И попутчика моего разыскивать может. А замаскировался-то, глаз не оторвать!

— Поня-атно… — протянул Винс и хрустнул костяшками пальцев. — Больше ничего не рассказывал?

— А тебе и того довольно, — отрезал Франц. — Сейчас заломаем тебя, да в Управление сведем. Глядишь, и награду выплатят.

— А чего сразу стражу не вызвал? — спросил Винс. — Отвлек бы разговором, а они бы подоспели.

— Разницу между опознать и задержать неужели не видишь? Существенная разница-то… в денежном эквиваленте. — усмехнулся Франц.

— Понятно, — повторил Винс. — Все лавры себе решил забрать, значит. Так может, ответишь на вопрос-то? Прежде чем арестовывать начать?

Франц немного подумал, а потом решил:

— Нет. Вали его, ребята!

Первого дровосека Винсент встретил, шагнув прямо к нему, и встречным ударом опрокинул на землю.

Второй попытался обхватить Винсента руками со спины, но, получив головой в нос, отшатнулся. А следующий пинок в грудь отправил его в долгий полет, завершившийся каменной стеной.

Третий решил, что он самый хитрый. Пока Винсент одновременно разбирался с Францем и дровосеком с ножом, по широкой дуге обошел схватку и, улучив момент, кинулся на Винса со спины.

Я подставила ногу.

Споткнувшись, хитрец грязно выругался и наткнулся лицом на выставленное Винсом колено. Что-то хрустнуло, и он мешком грохнулся на землю.

Все закончилось. На земле лежало пять тел. Кто-то стонал, кто-то был без сознания.

Винсент подошел к скорчившемуся Францу и нагнулся.

— Будешь говорить, дровосек? — негромко спросил он. — А то я еще и разогреться не успел.

Судя по утвердительному мычанию Франца, тот был совсем не против честного общения.