— А что с ней? — удивилась оказавшаяся рядом Ната. — Илья Васильевич, Лена говорила, вроде на поправку идёт, Полинку Леренна завтра посмотрит, а Вика?

— Да хуже всего, получается, именно с Викой, — сказал Артур. — К ней мы потом тоже наведались в клинику неврозов. Осколки этой аварии слишком глубоко засели у неё в душе, понимаешь? Спать не может, врачи снотворным отпихиваются, но оно даёт только медленный сон, а нужен ещё и быстрый, который со сновидениями. А у неё только этот быстрый сон начинается — сразу кошмары! Просыпается, естественно, и опять не засыпает до следующей дозы снотворного. Уже неделю фактически не спит.

— Линка! — Лесная Сестра укоризненно посмотрела на подругу. — Ну да, девушка сама виновата, но мы что, не поможем? Мхитару же помогли, а Вика эта тоже ведь просто сглупила, что машинально на звонок ответила за рулём.

— Не «просто сглупила», — возразила Ледяная Дева. — Она, если можно так выразиться, «телефонная ведомая». Это зависимость не от телефона как такового, а именно от людей, которые её дёргают по телефону — не может ни трубку не снять, если занята, ни сама разговор закончить. Главное, самой вообще уже неинтересно, но вот не может и всё! Так и ждёт, пока подружайка сама первая не наговорится.

— Телефон — зло, — поддержал Страж Вихрей. — Давно уже мобильники с сообщениями есть, а люди всё голосом да голосом! Особенно если адрес электронной почты сказать надо — ну набери ты один раз буквами да и всё! Нет же, пытаются всю эту латиницу словами описать, переспрашиваешь по десять раз — и всё равно часто неправильно поймёшь.

— Как бы то ни было, но даже если я подчищу ей память, это не поможет, — резюмировала Алина. — Конкретно аварию, может быть, и не будет помнить, но здесь затронута даже не память, а очень глубокие слои психики.

— А можно я попробую? — неожиданно послышался робкий голос Хомки.

* * *

Палаты в этой клинике были, конечно же, одноместными, однако ворочавшейся на кровати девушке не помогало ничего — ни отсутствие «сокамерниц», ни даже почти полная тишина. Могла помочь только таблетка из стоявшего на тумбочке стаканчика, но она знала — это лишь на пару часов, пока волна очередного кошмара вновь не швырнёт её на острые скалы реальности, сделав ещё более разбитой.

«Хочу спать. Но не хочу засыпать. Боюсь…» — шептала девушка. — «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!» — она и сама не поняла, откуда в совершенно не религиозной душе вдруг проступила молитва.

«А ведь Он ответил. Не словами, нет — снова прислал на помощь человека», — подумал Страж Вихрей, уже несколько мгновений тихо стоявший у кровати вместе с Хомкой. — «Бог так устроил, чтобы люди были исправляемы людьми же»[8].

…Освещённый луной сад. Какой-то потусторонний, но — не страшный. Она знает — кошмарам здесь не место. Почему-то — знает.

Девушка садится у дерева, задумчиво лаская пальцами густую траву, и улыбается.

В этом саду можно наконец заснуть. Всё будет хорошо.

* * *

— Добрый день, Мария Яновна. Я Пекарчик, — Кирилл Алексеевич появился точно к назначенному по телефону времени.

— Будете уговаривать заявление забрать? Так я его пока и не писала, пусть спасибо скажет! — буркнула мать Марины.

— Я в курсе, — кивнул адвокат. — Марина предлагает решить дело миром.

— Да кто она вообще такая, чтобы «предлагать»? — вспылил «Вячик», который тоже присутствовал, несмотря на то, что Пекарчик настойчиво советовал обсудить ситуацию наедине. — Её дело — хозяина в доме слушаться! Адвокатов эта соплячка ещё нанимать будет! На какие деньги, интересно?

— Простите, Вячеслав Петрович, но кто конкретно платил — не столь важно, — терпеливо разъяснил Кирилл Алексеевич. — Тем более что юридическая помощь часто оказывается и бесплатно. И потом, для того, чтобы передать вам предложение Марины, совершенно не обязательно быть именно адвокатом.

— Так где она? — спросила Мария Яновна.

— Я могу, конечно, сказать, Марина не делает из этого тайны, но зачем вам? Может быть, всё-таки выслушаете её предложение?

— Никаких предложений! Передайте ей моё условие, — женщина зло сверкнула глазами. — Пусть катится к отцу на Украину, и чтобы я её больше не видела!

— Передам. И могу сразу сказать, что она согласится, ибо тоже видеть вас не хочет. Но что тогда с квартирой? Если они с отцом продадут её, вам будет где жить?

— Ха, продаст она! — нагло ухмыльнулся Вячеслав Петрович. — Продавалка не выросла ещё!

— Может продать отец от её имени, а может и она сама через два года, — наглых дураков адвокат за свою карьеру навидался предостаточно, поэтому оставался внешне невозмутимым. — Марина предлагает именно что продать квартиру, но деньги поделить пополам.