– Разве ему есть смысл заниматься поиском сомнительных девушек еще и с помощью каких-то сомнительных мужчин?

– Если бы смысла не было, Робстон не появился бы в том заведении, где мы его и упустили, - лаконично заявил Сапфир, на что я кивнула в согласии, замечая, как Райли успел это заметить, продолжив все так же приглушенно, словно у дома могли быть лишние уши:

– Через пару дней откроется новое заведение этого типа. Приглашены все специальные клиенты.

– Откуда такая информация?

Райли криво усмехнулся, отпивая чай и чуть пожимая плечами, но от меня как и от остальных Беров не укрылось то, что он пытался спрятать глубоко внутри себя. Страсть.

– У полиции достаточно источников, о которых гражданским лицам знать не стоит.

– Играете в плохих копов, задерживаете преступников, а потом отпускаете их взамен на то, чтобы они работали на вас? – хмыкнул Нефрит, на что Райли улыбнулся хоть и очаровательно, но явно скрывая что-то такое, до чего простым нюхом было не добраться.

– Не работали. Просто иногда делились слухами из своего преступного мира.

– Значит через несколько дней? – вскинул брови Нефрит.

– Два дня в запасе.

– Мы должны быть там!
– уверенно кивнула Мишка, заглядывая в глаза Сапфира, который кивнул в ответ, а потом почему то оборачиваясь на Нефрита, словно именно на него были возложены все права и обязанности Карата в отсутствие отца.

Нефрит никак не отреагировал на этот взгляд Мишки, глядя сосредоточенно только на Райли, и я была почти уверена в том, что он копался в его душе как только могли это позволить его обостренные чувства, что не изменились даже с тем, что все называли испорченной кровью.

Теперь и моя кровь была такой.

Но внутри ничего не изменилось.

– Мы просто войдем и все? – обратился он к Райли.

– Достанем особые пригласительные, которые получают только специальные клиенты.

– Как достанем?

– Оставьте это мне, - улыбнулся Райли, снова отпивая чая.

Кажется на этом вопрос был решен, и Мишка успокоилась, а Тайга улыбнулась, когда парень позавтракал и уже обирался домой с целой горой контейнеров с едой от мамы Зои для Штиля:

– Приходи еще пораньше! Покажешь нам новые приемчики!

– Постараюсь заглядывать после ночных смен, - улыбнулся он, подмигивая и скрываясь в лесу, чтобы вернуться домой и наконец-то выспаться.

День шел своим чередом.

В заботах о малышах, в помощи на кухне девочкам под их милый лепет и смех, в ворчании отца, когда вернулся Янтарь с горой мороженного, только не ванильного, как хотел папа, и в хохоте братьев, потому что бедняге Янтарю снова пришлось нестись в город за нужным мороженым.

Но где-то под ребрами словно засела заноза.

Крошечная. Совершенно незаметная. Но она жгла своим ядом, отравляя кровь и заставляя меня вздрагивать от любых шагов, которые раздавались позади.

Я никогда не была пугливой. И уж тем более никогда не отступала ни на шаг назад от того, что могло пугать или загоняло меня в угол, потому что так поступали только жертвы.

Его не было рядом.

Его хищной, гнетущей энергии, которая забиралась под кожу и росла, словно раковое пятно, стоило ему только коснуться меня единожды.

Но было жуткое отвратительное ощущение, словно он поставил на мне метку, которую невозможно было стереть, смыть, отшоркать, даже если стереть кожу в кровь.

Она отравляла мою жизнь с того самого дня, как мы оказались в том проклятом баре.

Это гложило меня. Не давало дышать спокойно. Не давало расслабиться.

Это раздражало меня!

Как может раздражать бойца неспособность запомнить маневр, который сделает сильнее.

Сколько бы я не тренировалась, сколько бы не выжимала свои силы до полного изнеможения, а у меня не получалось переступить эту черту.

Хуже всего было ночью…

Пока Тайга сладко спала, раскинувшись на своей кровати, я не могла найти покоя в этой кричащей тишине, где самой себе я казалась потерянной и одинокой в том, что внутри меня кружило и душило, а я делала вид, что ничего не происходит.

Особенно тяжело было сегодня, потому что Север и Мия совсем не спали, а…кхэм…обновляли метку.

 С тех пор, как я дала свою кровь Мие после родов, а она мне свою, чтобы я стала максимально невидимой для всего своего рода, наша связь с ней стала куда сильнее, чем мы сами могли это предположить. Думаю, что я была вторым Бером, после самого Севера, который чувствовал девушку так, словно на ней был маячок, а во мне станция слежения.

Именно ее эмоции я ощущала сильнее и ярче, чем всех остальных девушек, никогда до этого не задумываясь о том, что смогу стыдливо и жадно впитывать их в себя сейчас.