Ужас лишиться возможности обнять Эфаира в последний раз разрывал сознание. Я бежала, проклиная мешающий шлейф и растрепавшиеся, лезущие в глаза волосы.

— Держись, миленький, — не замечая собственных слез, как молитву шептала я, с трудом удерживая на бегу равновесие и едва не срываясь в пропасть отчаянья.

Этот обреченный бесконечный ужасный бег я запомню навсегда.

Уже значительно позже, когда счастье и относительный покой наконец-то войдут в мою жизнь, ещё не раз и не два я буду видеть во снах этот сумасшедший спуск наперегонки со смертью. Он надолго поселит в моей душе иррациональную тревогу и ложное предчувствие внезапного краха.

А пока я неслась на всех парах к угасающему Аспиду и чувствовала, что не успеваю.

Сильный порыв ветра за спиной почти сбил с ног, и я непременно бы упала, если бы сильные руки не подхватили меня, прижав к твердой, словно выточенной из камня груди.

Пара секунд полёта и Лаэрн опустил меня на Арену прямо возле истекающего кровью Эфаира.

Я рухнула на колени, обхватив его бледное лицо ладонями.

— Эф… — позвала, задыхаясь от подавляемых рыданий.

Аспид ничего не ответил, лишь дрогнули его сомкнутые веки.

— Он жив! — закричала я, пытаясь содрать совершенно монолитный на вид доспех.

Замфир опустился рядом и, игнорируя крики ликования, которые так и продолжали доноситься отовсюду, быстро помог мне избавить Эфаира от мешающего оценить тяжесть его ранения металла.

Увидев, куда пришелся сквозной колющий удар, я снова испытала приступ беспросветного отчаянья. Точно в сердце. На самом деле, было непонятно, каким образом Темный всё ещё продолжает цепляться за жизнь.

— Прости меня, — голос короля звучал хрипло и подавленно. — Я хотел оградить тебя от этого…

— Никогда больше так не делай, — прошипела рассерженной кошкой, пытаясь лихорадочно придумать, какое грёбаное чудо сможет отменить произошедшее.

— Это же волшебный мир, черт возьми! — вскричала я. — Неужели не существует способа исцелить Эфаира?

Я попыталась зажать рану, чтобы остановить кровопотерю, но с таким обширным повреждением это было столь же бессмысленно, как пытаться справиться с затоплением, вычерпывая воду наперстком.

— Арена возьмет свою плату. Так здесь устроено. Такова цена короны. Если бы победил Аспид, я точно также был бы обречен стать кормом для Чар Пустых Земель.

На секунду наши с Замфиром взгляды встретились и, было зарождающаяся на него злость покинула меня. Я вдруг словно воочию увидела, как склоняюсь над ним, точно так же смертельно раненым, уничтоженная силой своей привязанности, беспомощностью и жестокой тоской.

Получалось, что в этой уродливой недоброй сказке нет и не могло быть счастливого конца.

Ну уж дудки! Я отказывалась смиряться. По крайней мере, пока весь этот проклятый мир не рассыплется пеплом!

Что-то огромное и яростное, как волна пробужденного девятибалльным землетрясением цунами, поднималось во мне. Я вдруг заметила, как капающие на обнаженную грудь Эфаира слезы словно впитываются в неё. Как бывает впитывает капли долгожданного дождя иссушенная летним зноем земля. Возможно, это был знак или же просто помутившееся от горя сознание играло со мной злые шутки.

— Говоришь, такова цена? — прошептала я, зацепившись взглядом за воткнутый в землю колдовской клинок.

Какая то шальная злая решимость напала на меня. Никто не ожидал подобной прыти от слабой земной девчонки. Вцепившись рукой в бритвенно острое лезвие, я с мрачным удовлетворением приветствовала боль и тут же заструившиеся по коже тонкие струйки теплой крови.

— Что ты творишь?! — взревел Замфир, перехватывая меня за запястье едва я разжала пальцы. — Это же не просто меч, раны не затянутся сами собой!

— Вот и прекрасно! Пускай ваши прожорливые Чары жрут и подавятся. Отпусти меня! — потребовала я, вырываясь.

— Отпусти её, — пришел на помощь Лаэрн. — Дай ей попробовать…

— Попробовать что? — явно выходя из себя, желчно уточнил король, но руку отпустил.

Я торопливо приложила порезанную ладонь к ране Эфаира. Кровь обильно омыла разрез и впиталась. Зарыдав от облегчения, я прижалась к изуродованной стороне его прекрасного лица и зашептала.

— Вернись ко мне, Эф. Я тебя не отпускаю.

Рана затягивалась на глазах, впитывая кровь так жадно, что не оставалось даже красных разводов. Меня переполняла надежда, что когда рана затянется окончательно, Аспид очнется, живой и невредимый.

Но секунды таяли, я слабела, а Эфаир так и продолжал лежать, уже казалось бы полностью здоровый, но всё также холодный и неподвижный. Будто впавший в глубокую кому.

— Ну же! — сжав кулак, я толкнула его в солнечное сплетение, вдруг почувствовав, как токи невидимой энергии перетекают в Аспида ровным мощным потоком.