— Будь спокоен, Дан, не выдам, — заверила фейца, про себя поражаясь, каких разносторонне развитых подопечных мне подкинула судьба в напарники.

— А что же содержимое шкатулки? Не правильнее было бы положить его туда, где холодно? Разве оно не испортится?

— Что ты? Нет. Пока Высший жив, никакой его части, пусть даже отделенной и увезенной далеко-далеко не коснется разрушение тлена. В случае с ухом, этого не случится до тех пор, пока у Темного не отрастет новое.

— А оно отрастет?! — поразилась я, до этого безмерно огорченная тем, что совершенный, по животному притягательный Хэм будет вынужден жить с подобным увечьем.

— Конечно! Правда не быстро. Вот если бы он лишился руки или ноги, тогда вряд ли. Если только не попробовать прирастить её Чарами. Но это нужно делать в первые часы после ранения. А ещё, где-то в Безымянном море есть остров Прядильщиц, так вот там обитают создания, способные пришить к живой плоти всё, что угодно. Даже что-то мертвое. Сказывают, что в таком случае оно наполняется подобием жизни.

Моё бурное воображение тут же стало вырисовывать жуткие картины с монстрами наподобие Франкенштейна.

— Бр-р-р, — я затрясла головой. — Дальше можно без подробностей. Лучше расскажи, как продвигаются наши поиски?

— Госпожа говорит о сказках?

Я кивнула, а когда сообразила, что кобольд меня может лишь слышать, ответила:

— Да.

— Кажется, я кое-что нашел.

Новость приснопамятным шилом ввинтилась в моё мягкое место. Я с шумом и плеском выскочила из ванны, по пути напяливая бархатный халат.

— Где?! — влетев в спальню, пристала к кобольду, который с деловитым видом как раз выкладывал на прикроватный столик стопку ветхих даже на вид книг.

— Вот здесь, — Дан постучал коротким заостренным ногтем по обложке одной из них.

— А случаем, истинного названия нужного мне обряда там нет?

— Я могу ошибаться, Госпожа, поэтому лучше всего прочитай сама. В нужных местах стоят закладки.

Схватив томик в синем переплете, забралась на кровать и, устроившись поудобней, погрузилась в чтение. Сначала продираться через текст было невероятно трудно, но постепенно я втянулась и процесс пошел значительно легче.

После трех часов самого тщательного штудирования где-то раздобытых Даном дефицитных книг я отложила в сторону последнюю и разочарованно вздохнула. Не то чтобы в подборке не содержался нужный мне ответ. Учитывая тот текст, который я смогла разобрать, были все основания считать, что загадочное сочетание двух написанных неизвестными рунами слов и есть искомое. Вот только ни прочитать, ни перевести я их не могла. Не мог и Дан, который лишь подтвердил, что перед нами действительно ортанг. Вот только знаний кобольда не хватало, дабы опознать хотя бы один из символов.

В досаде я чуть не прокусила себе губу. Стало очевидным, что без посторонней помощи не обойтись. Просить Ирмину смысла не имело, она в принципе не слишком-то любила читать, так что расчитывать на её свободное владение древним языком расчитывать не приходилось. От Замфира с момента его эффектного исчезновения новостей пока не было, да и уверена, помогать, предварительно не разузнав, зачем мне это нужно, он бы не стал. А выяснив причину, первым делом приказал бы сжечь мой единственный источник жизненно важной информации.

Конечно, можно было попросить прочитать название обряда и Лаэрна. Насколько я успела узнать, по возрасту он был ближе к Эфаиру, а по рассказам Ирмины, Рыцари Темного Двора, разве что за исключением Хэма, являлись одними из самых Древних представителей своего народа. Поэтому вероятность того, что Лаэрн владел древним алфавитом, была очень велика. Вот только я не сомневалась — действия Арканума, разгадай он мой безумный план, оказались бы ещё круче королевских.

Эфаир же не придет в себя ещё несколько дней. Да и помогать бы мне он точно не стал. Скорее уж, в очередной раз пытаясь спасти своих друзей, подставил бы свою шею сам. Но меня, учитывая, каким чудом удалось вернуть его с того света, такой расклад никак не устраивал.

Вот к досаде и получалось, что при таком количестве вариантов не имелось ни одного подходящего.

— Слушай, а что если тебе обратиться к Брону? — заглянув ко мне перед сном, предложила Ирмина.

Мы пили с ней поздний чай, который здесь все называли морус, и я жаловалась, что зашла в тупик.

— Ты шутишь? У меня от этого сида мурашки по телу.

Ирмина захихикала, интерпретировав сей факт по-своему.

— Не в том смысле! — возмутилась я. — Довольно с меня мужчин! Тем более, от этого рогатого так и веет жутью. С чего ты вообще взяла, что он сможет, а самое главное, захочет помочь?

— Ой, ну не зна-аю-ю, — в промежутках между глотками исходящего паром напитка, посмела усомниться сида. — Где пять — там и шесть.

И захохотала, когда я разгневанно поставила собственную чашку на стол, громко звякнув ею о блюдце.

— По-твоему, это смешно?

Ири окончательно развеселилась. Её чрезвычайно забавляла моя чувствительность в отношении шуток на данную тему.

Привыкнуть к мысли о том, что я вся такая нестандартная и, по ходу дела, влюбилась «оптом», было крайне непросто. Да что там говорить? Я до сих пор наедине с собой временами испытывала прямо-таки запредельное удушливое смущение. А тут ещё Ирмина со своими шуточками.