Шрифт:
– А что там у тебя? – заинтересовался Шен.
В конце концов, не может же он принять завтрак главной героини, но проигнорировать такое же от главного героя. Будет казаться, что он проявляет к героине какие-то особые чувства, а это неправильно. К тому же, Ал, в отличии от ребенка прославленной заклинательницы, каковой является Аннис, вырос в бедности и ему самому частенько приходилось готовить себе еду. Так что его завтрак, как бы это иронично ни звучало, мог быть вполне более съедобным, чем завтрак девушки.
Ал подошел к кровати и передал поднос Шену. Там, к сожалению, также была каша и чай. Черт, они его вообще за больного держат? Почему никто не догадался принести нормальной еды? И где десерт?
Все-таки попробовав кашу, Шен счел ее вполне приемлемой и быстро съел. Ал все это время стоял у кровати и смотрел на него. Закончив, Шен вернул ему поднос и произнес:
– Спасибо. И… Наверное, я должен извиниться.
Ал непонимающе склонил голову чуть на бок.
– Тебе пришлось таскать меня на себе, что было, вероятно, для тебя совсем не легко…
Услышав это, Ал окаменел. Он смотрел на него пылающим взором. Этот взгляд практически кричал: «Да я всю жизнь вас на руках носить готов, если понадобится!». Но Шен, произнося это, совсем на него не смотрел. Он дотронулся до перламутрового кулона, висящего у него на груди.
– И за это тоже спасибо. Думаю, без него было бы куда хуже.
Ал пытался унять огонь в своих глазах. Наконец, Шен обратил внимание, что тот подозрительно долго молчит, и перевел на него взгляд. Ал стоял перед ним, закрыв глаза.
– Ал?
– Вы можете… - наконец, начал тот, - можете пообещать мне… больше ценить свою жизнь?
– Я ценю свою жизнь! – возмущенно удивился Шен.
– Нет! – отчаянно крикнул Ал. – Я же вижу… Даже жизнь мелкого духа вы ставите выше, чем свою. Вы хотите умереть, учитель? – взгляд его на последнем вопросе переменился, остановившись на Шене, словно оголенное лезвие ножа.
Вроде бы все до этого момента звучало заботливо, а сейчас Шен почувствовал тревогу и беспокойство. В уме у него успел перевернуться ворох мыслей, он не мог не вспомнить о том, что видел в своем сне. Сначала он хотел отшутиться, но не смог.
– Я не хочу умирать, - серьезным тоном тихо произнес он.
Ал пристально посмотрел прямо ему в глаза. В помещении воцарилось молчание.
Затем Ал ровным тоном произнес:
– Хорошо, если так.
Выпрямившись, он поклонился учителю и покинул комнату.
Шен проводил его пораженным взглядом. «Да что за утро сегодня такое?!»
[+50 к крутости главного героя], - прокомментировала Система.
«Почему сегодня с утра на меня все так наехали, будто я во всем виноват?!»
[Рейтинг злодея понижен], - ехидно отозвалась Система.
Глава 31. Чуть порочнее нормы
Благодаря лекарственному артефакту и довольно большому количеству духовной энергии, Шен чувствовал, что рана на плече практически затянулась. А солнце уже стояло в зените, а к нему так никто и не зашел. Не то, чтобы он так желал видеть Ала или Муана после всего, что они ему наговорили, но бездействовать в комнате тоже было довольно скучно. Проблема заключалась в том, что его верхняя одежда полностью пришла в негодность. Шен, как человек, которому никогда особо не доводилось путешествовать в прошлой жизни, сейчас сокрушался, что было довольно недальновидно с его стороны не прихватить с собой запасной комплект одежды.
Какое-то время он лежал на кровати, размышляя, как выйти из этого затруднительного положения. Можно было бы попросить Муана или Ала купить ему одежду, но а) они все равно явно не собирались с ним видеться в ближайшее время, б) он не хотел их ни о чем просить. Аннис он не мог попросить, потому что она девушка, и это было бы предосудительно…
В конце концов Шен психанул и вышел из комнаты, обмотавшись постельным бельем.
«В сложных обстоятельствах самое главное – сохранять невозмутимость!» - определил он. Волчара стала чуть меньше и поплелась за ним, напоминая обычную собаку. Шен величественно проплыл по коридору, сохраняя присущую своему образу хозяина пика Черного лотоса мрачную элегантность, о которой он иной раз забывал, даже находясь в более подобающем (одетом) виде.
Спустившись на первый этаж, он снискал много пораженных взглядов и несколько разбитых тарелок, но в целом остался доволен произведенным эффектом и подозвал к себе хозяина.
«И почему в этих отелях нет вызова в номер?» - тоскливо подумал он. Вслух же сказал:
– У меня к вам есть личная просьба.
– Да, благородный господин, - тут же закивал мужчина.
– Отправьте одного из ваших работников, чтобы он купил для меня соответствующую одежду. А то моя несколько прохудилась.