Уже очень давно я понял, что мне присущи все смертные грехи. Все семь. Я люблю это число. Семь таинств, семь цветов радуги, семь дней недели, семь чудес света, семь вселенских соборов и семь нот.

Но больше всего, я люблю грехи.

Я люблю их все. Но самый мой любимый – это похоть.

Я аккуратно убрал тело в целлофан, обработал свое рабочее место химическим раствором, проверив все под ультрафиолетом. Сейчас, это просто сарай для рыболовных снастей у залива. Холодильник для заморозки рыбы и господина Стоуна.

По стенам у меня висят удочки и рыболовные снасти, которыми я никогда не воспользуюсь. Но мне нужно место, где я смогу заниматься своим любимым делом. Мне нужно хорошее прикрытие. Я могу быть тут раз в неделю, могу раз в год. Все всегда зависит от обстоятельств. Я уже принял душ и готов покинуть свое укрытие, спрятанное у всех на виду. Стены покрыты слоем шумоизоляции, что позволяет мне делать то, что я должен, без лишних вопросов и свидетелей. Я никогда ничего не забираю у своих жертв. Мне кажется это в высшей степени нелогично. Зачем оставлять любой намек на мою связь с телами? Всегда есть небольшой шанс, что трупы будут найдены. Как говорят, даже палка стреляет раз в год.

Я храню свой секрет уже очень давно.

Мне тридцать пять лет, и первое свое убийство я совершил в девятнадцать. Уже шестнадцать лет я занимаюсь своим любимым делом. Это как хобби. Кто-то любит стрельбу, кто-то гольф, я же люблю смотреть в полные ужаса глаза. Доводить жертв до состояния, близкого к смерти, и вдыхать запах страха. И сейчас после того, как я закончил с господином Стоуном, мне необходима разрядка для тела. Почти все киношные «маньяки» любят приметные авто яркой расцветки, броские и редкие. Очень часто они предпочитают немецкие марки машин. Никогда не понимал почему. Отношу ли я себя к маньякам? Определенно нет. Я ни разу не причинил зла невинному существу. Я не убивал животных, не душил собак. Моя рука поднималась только на определенный «сорт» людей. Гнилые, грязные, заставляющие невинные жизни обрываться. Я убиваю только тех, кто заслуживает этого. И я помогаю подойти им к черте, после которой их ждет лишь Ад.

Мой BMW уже довез меня до парковки университета, и я занял свое место 7B. Наручные часы показывают, что до начала лекции осталось сорок минут, а значит я точно успею навестить декана. Сейчас она мне будет весьма кстати. В Майами всегда слишком душно, но температура не заставит меня выглядеть менее представительно. Я никогда не откажусь от идеально выглаженной рубашки и брюк. Даже если термометр будет зашкаливать. Мне навстречу идут студенты университета, и каждый намерен поздороваться. Я не люблю лишнюю болтовню, кивок – это максимум моего приветствия для них. У меня есть четкое правило: не спать со студентками. Во-первых, они слишком глупы, во-вторых, меня не интересуют «отношения», а каждая вторая мечтает, чтобы я оказался принцем именно для нее. Но я определенно не принц. В-третьих, я не люблю излишние сплетни о себе. Хоть пару раз я был близок, чтобы нарушить свое правило, даже мне сложно отказаться от удовольствия, когда девушка встает на колени в одном белье. Но даже тогда Шерон ушла ни с чем. Сейчас она на последнем курсе, и девушка не сдается. От мыслей меня отвлекает приближающаяся фигура мисс Петерсон.

– Профессор Рид?

Ее голос приятный и тихий, она ни разу не обращалась ко мне лично до этого момента. Я смотрю на нее, а она смущенно опускает глаза, но я же знаю, что там. Зачем эта наигранная стеснительность?

– Мисс Петерсон, рад слышать Вас.

А она краснеет – удивительная способность женской натуры; в глазах черти, а на лице румянец.

– У Вас ко мне вопрос? Я планировал поговорить с Вами после лекции.

Мне нужно к декану, хоть мисс Петерсон и выглядит так, как я люблю, сейчас она мне не поможет. Она, будто заигрывая, убирает прядь белых волос за ухо. Это не работает, мисс Петерсон. Это детские игры.

– Да, профессор, Вы мне скинули материал вчера по почте, когда Вам нужен план по ним?

О, милая Софи. Мне он не нужен вовсе, я уже сделал все сам. Доверие – не моя сильная сторона.

– После лекции, задержитесь и мы обсудим. Прослушайте ее вместе со студентами.

Ее голубые глаза больше не стесняются смотреть на меня, а аккуратные брови приподнимаются. Конечно, она хочет получить свою группу студентов, а не слушать лекции профессора, с которым так неумело заигрывает. Но все ее поведение…она будто специально носит маску невинности. Ее глаза, в которых разве что не плещется тьма, черное кружево бюстгальтера, которое будто случайно выглядывает из-за ворота клетчатой рубашки. Она вся слишком не настоящая, ее поза открыта, пальчики спокойны, она не перебирает одежду ими, не сжимает и не прячется за скрещенными руками. Черная папка с бумагами прижата к правому боку, плечи расслаблены. Ей уютно, она не чувствует дискомфорта или стеснения. Даже ее румянец кажется спланированным.

– Хорошо, профессор.

Голос хоть и тихий, но твердый. Она начинает мне нравиться своей немногословностью. София разворачивается и, постукивая устойчивым квадратным каблуком на туфлях, уходит в сторону факультета психологии. Туда, куда мне будет нужно через тридцать минут. Ее коричневая юбка выше колен открывает прекрасный вид на стройные длинные ноги. Она определенно в моем вкусе. Нужно будет трахнуть ее. А сейчас есть важное дело, которое не терпит отлагательств. Я провожаю взглядом свою практикантку дольше, чем было бы положено. А она будто знает, что я смотрю, и виляет бедрами. Если Вы решили поиграть, мисс Петерсон, Вам не понравится. Я переключаюсь. Времени остается все меньше, и мне нужно в деканат.

Роза Мур, как обычно, в своем кабинете, мне не нужно стучать. Для меня эта дверь всегда открыта. Роза наивно полагает, что я испытываю к ней романтические чувства. Она не глупа, но слепа. То, что я не трахаю студенток, делает из меня мужчину ее мечты. Она недурна собой, хоть и не в моем вкусе. Она следит за собой, что мне нравится в ней, Роза опрятна и замужем. Что дает возможность получать то, что мне нужно, не приглашая ее в ресторан. Я трахаю ее уже четыре года и до сих пор не знаю, какой ее любимый цвет. Это идеальный вид отношений. У меня есть и другие женщины, которые приедут ко мне, если я этого пожелаю. Но сейчас мне нужно то, что миссис Мур делает лучше всего.