Иногда мне кажется, что то там, то здесь я вижу ворона-фамильяра. Может, и не кажется. Но на попытки позвать ее она никак не реагирует, а сама не показывается.

Днем же учусь новой магии, которая постепенно становится все более сложной и широкой. И после сырых видовых заклинаний мы все больше уходим на изучение общих чар, которые даются мне гораздо хуже, но все же — даются.

При этом расстояние в несколько шагов между мной и Сэмом остается неизменным, а ледяное равнодушие на его лице — становится почти привычным. Жаль только, что это никак не влияет на испытываемые мной чувства, которые не дают ничего, кроме новых порций разочарования и боли.

Думаю, причиной этому служит то, что в моей жизни слишком много Сэма. И что надо всего лишь дождаться того дня, когда мы с альвом сможем окончательно распрощаться.

Значит, мне надо учиться еще интенсивнее и старательнее.

Что и делаю, до изнеможения занимаясь вечерами в библиотеке теорией или практикой у себя в комнате или в парке. За что, кстати, получаю одобрение от альва-архивариуса и пару раз встреченной в академии примы ректора, которые тоже следят за моими успехами.

Так проходят дни за днями, постепенно складываясь в недели.

Но все меняется, когда однажды в городе спину мне прожигает взгляд Фирэллен.

Глава 14

К тому времени я крайне близка к тому, чтобы признать поражение и не состоятельность своих идей.

Мое первое акрлское лето уже перевалило за середину. Личных денег почти не осталось. Я их и так тратила очень аккуратно: только на дорогу до города и обратно. С одной стороны, потому что пока мои финансовые проблемы были решены. С другой — потому что привыкла относиться к деньгам бережно.

Но это не отменяло надвигающейся беды — я все еще не представляла, как буду оплачивать практику в «Истоне», которая вот-вот начнется. Был еще вопрос, как я буду все это совмещать, если все-таки устроюсь на работу. Но я уже давно сомневалась в том, что этот вопрос будет для меня хоть как-то актуален.

Настолько, что все чаще спрашивала себя о том, что мне важнее: гордость и не желание иметь с Сэмом еще больше общего или же желание быстрее и полнее овладеть магией?

Хотя дело давно уже было не только в гордости. С каждым днем находиться рядом с Сэмом мне было все сложнее. Потому что мой интерес к нему не становился меньше. Наоборот. За это время все стало только хуже.

И то, что сперва было просто влюбленностью и увлечением, смешанным с неожиданной ревностью, теперь разрослось до драконьих размеров. Настолько, что занимало все мои мысли и отравляло даже сны. И ничего хорошего в этих снах не было. Потому что каменное выражение лица Сэма не оставляло сомнений — я его не интересую вообще.

Ну вот и как дальше мне было учиться у него же?

Да и сам он прямо заявлял, что тратит на меня слишком много личного времени. И как только наступит учебный год, он с превеликим удовольствием уступит право обучать меня другим.

На что я, конечно же, отвечала, что ему не придется меня на это уговаривать.

И что? После этого я должна была прийти к Сэму и сказать, что мне еще что-то от него нужно?

Так что вопрос о поиске денег и работы за это время стал для меня за это время не только острее, но и безнадежнее. Настолько, что сегодня в город я приехала не с пустыми руками, а с тем самым браслетом, который был создан Сэмом еще на Земле.

За это время я уже знала, что никаких чар на браслете больше нет. Сам браслет Сэму я так и не показала. Он даже не знал, что его «подарок-с-подвохом» вернулся ко мне. Но Сэм и без этого научил меня, как создавать вокруг артефактов ауру из флюидов растений и с ее помощью оценивать цвет и рисунок проступивших чар. Вокруг этого браслета аура была прозрачной.

Не знаю, зачем моему прапрадеду, кем бы он не был, понадобилось сперва воровать это украшение, а после — делать его для меня безопасным, но такой браслет я действительно могла носить. А еще могла зачаровать его самой на что угодно. Или же продать.

Так как создан он был из углерода с Земли, то строжайший запрет на вещевую магию, действующий на Акрле, на него не распространялся. А так как в этот мир это украшение попало с помощью фамильяра, то оно не было зарезервировано на границе. Контрабанда.

Незарегистрированное украшение из бриллиантов чистейшей воды в этом мире было настоящим сокровищем. Куда большим, что на Земле. И если бы я смогла его продать, возможно, я бы решила свои финансовые проблемы на какое-то время.

Ради этого я и пришла в ту часть Одаралина, которая была негласным «черным ходом» столицы. Вроде и до центральных улиц рукой подать. И главная площадь — вон она, за переулком. Но все же, местные жители и туристы сюда сворачивали не просто так, а с конкретными целями.