— Объявится, — уверенно сказал Кляин. — Оклемается и объявится. Билл сделал ошибку, не убрав его. Ткач такого оскорбления не простит. Он в зоне за меньшее человека убил. Причём знал наверняка, что там он нигде в кустах не спрячется и не сбежит. По-любому раскрутят. А тут…

— Это когда ему пятилетку добавили?

— Ну да, — кивнул головой Кляин, но потом молча прошёлся по кабинету, подумал и добавил: — Хотя, может, и Билл его достанет. Посмотрим, на чей х…й муха сядет.

Не найдя Ткача ни в Галёнках, ни в других местах где он мог скрываться, Севостьян расстроился. Ткач не всегда будет раненым и беспомощным, рано или поздно он встанет на ноги и ещё не известно, что будет предпринимать. Хорошо, если уедет из Приморья навсегда. А если нет? Глупо предполагать, что он останется в городе и смирится со своим положением. Севостьян был озабочен, но виду не подавал. Теперь на положении был он, и показывать нерешительность перед людьми он не имел права. Наоборот, он вселял всем уверенность и вёл себя соответственным образом.

— Бля, нет его нигде, — сокрушённо говорил Старцев на стрелке. — Сорвался, походу, из города.

— Ладно, хрен с ним пока, — как можно равнодушнее махнул рукой Севостьян. — Его теперь всё равно никто и в хер ставить не будет.

— Это вряд ли, — возразил Синкоша. — У него авторитет слишком сильный был. Ещё и в лагерях его везде

поддержали почти, несмотря на прогон.

— Так он греть их продолжает потому что, — сказал

Старцев.

— Ничё-ничё, скоро нечем греть будет, все точки

почти у нас уже, — процедил сквозь зубы Севостьян.—

Кто там греет лагеря, кстати? Поймали их?

— Да там, хер, поймёшь, — ответил Синкоша.—

Менты говорят, приезжают какие-то водилы левые,

сгружают… А на зонах, сам знаешь, им по херу от кого,

лишь бы зэков было, чем кормить.

— Ну а наркоту-то водилам левым не дадут, сами

передают стопудово, — возразил Севостьян.

— Так, а дорог ихних никто ж не знает, — пожал плечами Синкоша. — Не пасти же всю администрацию нано стой.

— Ладно, хер с ним, — опять махнул рукой Севостьян, что стоило ему немалых актёрских усилий.— Пусть живёт пока, раз прячется. Жало у него всё равно вырвали, все люди от него разбежались. Объявится всё равно, фирма-то на нём осталась. Васильев сказал, пока Ткач жив, ни к кому другому обращаться не будет,

Единственной для Севостьяна надеждой поймать Ткача была фирма, в которую, по его мнению, Ткач вложил большие деньги и ни за что её не оставит. Он уже потихоньку, никому не говоря, посадил в доме напротив фирмы человека, чтобы следить за ней и при появлении Ткача сразу расправиться с ним. А после этого хозяину фирмы Васильеву ничего не останется, как долю Ткача отдавать Севостьяну.

— Чё, там коммерсы уже собрались. Надо ехать,— напомнил задумавшемуся Севостьяну Синкоша.

— Да, езжайте. Скажите, всё остаётся, как и раньше., только скидывать теперь нам будут, — напутствовал пацанов Севостьян.

— Ага, — ответили они и, попрыгав по машинам, стали выезжать.

— Бондари точно с Василевским? — спросил Севостьян у оставшегося с ним Старцева.

— Да, я разговаривал с Валерьяном, — кивнул головой Дима. — Он говорит, что, типа, с Ткачом дел почти не имел. Что поддерживал воровского положенца и всё.

— Вот именно, что, типа, не имел, — покачал головой Севостьян. — Почему Билл сказал их не трогать, ума не приложу.

— Да если надо будет, грохнем без базару, — уверенно сказал Старцев. — Он же на первом этаже живёт. Одну гранату кинул и всё…

Севостьян задумчиво посмотрел на него. На самом деле для него Василевский опасности не представлял. И Севостьян опять с равнодушным видом произнёс:

— Ладно, потом посмотрим.

Ткач отлёживался у брата недолго. Вскоре Саша с Василием перевезли его на квартиру одной из подруг Саши, которая предоставила ей свою жилплощадь безвозмездно. Она не спрашивала у Саши, зачем ей это нужно, и была далека от криминальных разборок и даже не знала о том, что в отца Саши стреляли. А потому Ткач и остальные, кому они ещё доверяли, чувствовали себя здесь в безопасности. Искать их здесь никто не

станет.

В зале, где на диване полулежал перевязанный Ткач, сидели Виталий с Фазиком, Василий и Саша. Ткач спросил у Фазика:

— Ну чё там Шуня?

— Да чё, — махнул рукой Фазик. — Говорит всем, что дел с тобой не имел, и если поймает где, то привезёт на разбор к Севостьяну или Биллу. Лихо съехал, короче. Пацанов жалко, поломали их конкретно. Нос с Ватсоном до сих пор лежат, Медведей обоих подкинули, Саид тоже где-то попал… Хули, почти всех нежданчиком ловили. Никто ж не знал ничё. Ты сам-то как?

— Да я-то хожу уже нормально, чё, — сказал Ткач, усаживаясь поудобнее.

— Ходишь, — передразнила Саша. — Это здесь, по квартире. А как, не дай, бог чё, сразу скопытишься…

Виталий всё продолжал смотреть на Сашку. Его простреленная рука ещё очень болела, но, смотря на девушку, он забывал об этом. Ей очень шли как шутки и улыбки, так и серьёзность и даже злость. Единственное, что омрачало, это отношения её с отцом.

— Ане дай бог чё, это чё? — с улыбкой спросил Ткач.

— Ато ты сам не знаешь, чё, — опять съязвила Саша. — Ты чё думаешь, тебя уже никто не ищет?