– Предлагаете уйти вместе? – спросил он принцессу Брабантскую вслух.

– Думаю, это было бы излишней демонстрацией намерений, - мило улыбнулась женщина. – Лучше все-таки порознь. Вы первый, я минут через десять после вас.

– Где мне вас ждать?

– Я приеду к вам в башню Людовика. – Оказывается, она уже знала, где он живет, и продумала свой план с известной тщательностью. За ее дворцом следит много глаз, а вот за его башней вряд ли. Во всяком случае, пока.

– Мне уйти прямо сейчас?

– Полагаю, нам некуда спешить, - томно, но вполголоса пропела «Цикада империи». – Уходите в полночь, мой друг. Это не вызовет подозрений, да и я смогу мотивировать свой скорый отъезд усталостью. За полночь – это ведь не то же самое, что в десятом часу вечера…

Итак, ему назначили свидание, и не где-нибудь, а у него же дома, и сделано это было, следует заметить, мастерски. Он едва поспевал за Анаис, а та вела свою партию твердо и безошибочно, довольно быстро добившись того, чего хотела и ради чего перехватила Зандера возле буфета.

«Если бы все наши военачальники действовали столь же эффективно, империя франков наверняка уже стала бы больше Римской», - Зандер отставил пустой бокал, проводил взглядом женщину и решил, что сейчас самое время выпить коньяка. От сладкого шампанского не опьянеешь, а ему в этот момент нужна была хотя бы малая толика алкогольного дурмана. Слишком уж расходились нервы, чего он от себя никак не ожидал. Но всегда что-нибудь случается впервые, и это тоже ценный опыт.

Зандер взял у бармена снифтер[7] с коньяком и, отойдя от стойки, направился обратно в зал. К его удивлению, ноги принесли его в ту часть зала, где стояли сейчас брат и сестра Мишильеры: Тристан и Габриэлла.

– Рад вас видеть, миледи! – поклонился Зандер женщине, в очередной раз поразившись тому, сколько оттенков может быть у серого. Ее глаза постоянно меняли свой цвет. Не резко, но все-таки меняли, и ничем иным, кроме колдовства, этот эффект было не объяснить. Впрочем, казалось, эта молодая женщина вся соткана из потоков магии. Ее глаза, ее золотое сияние, ее аура силы.

– Как поживаете, Тристан? – он с трудом оторвал взгляд от Габриэллы и перевел его на тана.

– Боги милостивы, - Мишильер даже не улыбнулся. Улыбка, если и присутствовала в его ответе, то только искоркой, мелькнувшей в темных глазах. – А вы, князь? Каковы ваши дальнейшие планы?

– Не думаю, что я настолько хорош в гладких скачках, как в скачках с препятствиями, - пожал плечами Зандер. – Все-таки я не жокей, габариты не те, да и вес... Попробую наверстать отставание в стрельбе из револьвера. Ганфайтер из меня, если воспользоваться этим колониальным словцом, куда лучше, чем наездник.

– Не надоело еще?

Габриэлла бывала порой изумительно бесцеремонна. Такое впечатление, что росла на улице, но Зандеру рассказали на днях, какой афронт случился с фрейлинами принцессы, которые поверили циркулировавшему среди придворных вздорному слуху, что Э’Мишильер не настоящая аристократка, а какая-то приблуда с сильным магическим даром – не без этого, разумеется, - но совершенно не воспитанная и необразованная. Вышел конфуз, потому что, как и подозревал Зандер, на самом деле девушка-коннетабль клана Мишильер оказалась высокообразованной особой, да и умела она практически все, что по определению должна уметь юная аристократка. Другое дело – диковатый нрав и чувство презрительного превосходства, скрытое под маской холодноватой безмятежности. Однако Зандер предполагал, что все так и обстоит. Смотрит на всех свысока, - и не без причины, - презирает, а, возможно, и что похуже.

– Не надоело, что, Беллиссима? – спросил он вслух.

Биллисимой он назвал ее в шутку еще при первом знакомстве, оказавшись гостем в палаццо Коро. Случайно сорвалось, не от большого ума. Думал обидится, но Габриэлла приняла прозвище, как должное. Наверное, действительно считала, что краше ее никого в мире нет.

– Соревноваться, - уточнила женщина.

– Но на то и Турнир, чтобы состязаться, - возразил Зандер.

– А смысл?

Вот те на! Она спрашивает его, в чем смысл состязания?

– Наверное, все дело в том, что я хочу жениться на принцессе Эве Сабинии, - объяснил он очевидное.

– Ну так женитесь.

– Но принцесса… - начал было Зандер, хотя и сообразил уже, что делает ровно то, чего хотела добиться от него Габриэлла.

– Вам стоило бы поговорить об этом с ней самой, - перебила его женщина. – Хотите жениться, скажите об этом прямо. Объяснитесь наконец! Расскажите о своей неземной любви и о всепоглощающей страсти, глядишь, она и согласится. Еще можно сказать, что вы, Александр, ночи не спите и подумываете о том, чтобы наложить на себя руки от тоски и отчаяния. Такое, говорят, случается от неразделенной любви.

«Она что издевается?» – удивился Зандер.

Габриэлла говорила спокойным ровным голосом, не позволив себе и тени эмоции, но у Зандера создалось впечатление, что дело не в словах, а в скрытом смысле.

«Она ревнует?» - это было смелое предположение, но интуиция Зандера молчала, зато сердце – и уже не впервые, - пошло в разгон. Получалось, что это уже вторая женщина за какие-то жалкие полчаса, которая делает с ним буквально все, что пожелает. Захочет – сделает счастливцем, передумает - и растопчет, как жалкое ничтожество. В такую глупую ситуацию, он, кажется, не попадал еще никогда в жизни.