Шрифт:
Истории были смешные, да и хулиганство какое-то безобидное: то среди ночи на церковную колокольню по стене забраться и устроить трезвон аж до соседних хуторов – девчонку, которая нравилась, с днём рождения поздравлял, то в рыбацкие плоскодонки песка насыпать, чтобы поутру успеть обобрать сети до хозяев. Или арбузы с бахчи «кошкой» воровал: закинет крюк и тянет, а мозгов-то нет, что кроме одного арбуза ещё целый ряд плетей с конями и листьями выдирает... Много всего!
Оксанка смеялась, а вот Маринка скорее дежурно улыбалась – для неё всё шло как-то фоном. Поднялась.
– Я спать пойду, ладно? И... Пап, можно я завтра на репетицию поеду? Пожалуйста.
– Конечно.
Он хотел было притянуть её к себе и обнять, но Маринка сделала вид, что не заметила этого.
Чуть позже в комнату заглянула Оксана.
– Как ты, Марин?
– Нормально.
– Ты извини, я не должна была вот так уходить... Просто накатило вдруг. Но я там без вас извелась вся, и сама бы вернулась, конечно...
Маринка подняла на неё удивлённый взгляд:
– Да причём тут ты? Это всё папа со своей гордостью.
– Ну, на самом-то деле, мы все хороши. – Помолчала, поглядывая, как Маринка расстилает постель. – Ты как сможешь, шлёпанцы папе верни, хорошо? Это же те, которые ему Олег из Анталии привёз.
– В смысле – верни? Я их не брала.
Оксана улыбнулась:
– Да нет, конечно! Я их Даниле дала, он же пришёл босой и полуголый. От куртки отказался, а обувь...
– Нет! – оборвала её Маринка. – Папе надо – пусть сам и забирает. А я даже слышать про Магницкого не хочу!
– Ну да? И с повинной ради него, наверное, я к крёстному побежала... Что это тогда было-то, Марин?
– Да всё было, Оксан! – устало призналась Маринка. – ВСЁ!
Встретились взглядами.
– Однако... – озадаченно мотнула Оксана головой. – А как же твой парень? Они же с ним друзья, разве нет?
– А вот с ним наоборот, ничего не было. Просто Магницкий... – замялась, вздохнула, – он у меня первый, Оксан. Так получилось. Случайно. По ошибке. Только, пожалуйста, папе об этом знать не обязательно, ладно?
Ночью проснулась от того, что нос совсем не дышит и дерёт горло. Пошла на кухню за спреем, щелкнула свет и вздрогнула от неожиданности: там, в полной темноте и тишине сидели в обнимку папа с Оксаной. Она уютно устроилась у него на коленях, он положил голову ей на плечо... Идиллия.
– Извините! – смутилась Маринка и, щёлкнув выключателем, поспешила уйти, но папа остановил:
– Марин, погоди! Иди сюда. Мы с Оксаной решили пожениться.
Пауза. Маринка дёрнула плечами:
– Ну... Давно пора.
Снова пауза, словно папа ожидал какой-то другой реакции.
– Ладно. Иди. Погоди, а ты чего хотела-то?
– Пить, – плеснула воды в стакан и сбежала.
На самом деле она была очень за них рада. Очень! Но на фоне этой радости в груди разлилась вдруг такая тоска, что хоть вой. Обняла подушку и заревела. На душе было так пусто, словно из неё что-то забрали – что-то очень большое и важное.
Глава 32
Да манало оно всё, бля-я-ядь! На хер!!! Клин клином вышибают!
Заскочил домой – переобуться и натянуть первую попавшуюся футболку, и рванул в Удачу.
Народу было меньше чем обычно – будний день, да плюс дождь, но всё равно много. Приткнулся у барной стойки и, выпивая стопки одну за другой, за раз уговорил больше полбутылки водки.
Развернулся к танцполу, побежал взглядом по тёлкам. Беспонтовые какие-то. Присмотрелся к компашке за столиком неподалёку – пацаны, девчонки. Шумные, весёлые, уже хорошенько подогретые. Внимание привлекла блондинка на коленях у парня: короткие блестящие шортики, длинные волосы, маечка на тонких лямках. Без лифчика. Сиськи большие, тяжёлые, призывно колышутся, так и норовят выскочить. Парниша периодически недовольно скользит рукой по её плечу и поправляет край выреза. Девчонка хохочет, провоцирующе наклоняется.
Намахнул ещё водки, устроился поудобнее, не сводя с девчонки пристальный взгляд. Она почувствовала, завертелась, заметила Данилу. Демонстративно задрав нос проигнорировала. Но уже через пару мгновений снова глянула. Он тоже смотрел – нагло, с вызовом. Предельно понятно.
Девчонка сначала нервничала, но потом, один хрен, начала украдкой строить ему глазки.
Очередная сука. Блядь.
Усмехнулся, намахнул водки.
Ну и всё, замётано. Её.
По венам густой душной волной пополз адреналин. Парень? Усмехнулся, допил водку. «А мы ему не скажем...»
При первых аккордах «Владимирского централа» на танцпол повалили парочки. Данила склонился к уху пацана:
– Слышь, зём, можно с девчонкой твоей потанцевать?
Тот глянул на неё, взглядом спрашивая, хочет или нет. Она закатила глаза и, скорчив недовольную рожу, поднялась с его колен. Можно подумать. С-сука.
Сразу же оттеснил её на задний план, за толпу танцующих. Руки, внаглую, на задницу... Девчонка слегка напряглась, но даже не дёрнулась, как будто всё ништяк. Данила кивнул на столики: