Данила проводил его взглядом и почти сразу же наткнулся на приглашающий кивок от грузной дамы лет под сорок, в одиночестве сидящей за столиком.

Вышел из зала. Во-первых, стало противно – никогда раньше его не снимали, обычно этим занимался он сам. А во-вторых, раз уж он здесь – надо бы заглянуть к Рамзе. Не то, чтобы особо хотелось, но по понятиям положено.

Но возле его кабинета стоял человек.

– Шеф по ночам не принимает.

В этот момент дверь распахнулась и из неё выскользнула лохматая, с размазанной косметикой и в порванном на груди платье девчонка. Чуть не врезалась в охранника, тут же опустила взгляд и убежала в служебную зону.

Данила столкнулся с охранником взглядом. Тот смотрел бесстрастно, но тяжело и доходчиво.

– Рамиль! – донеслось из-за двери.

Охранник скрылся в комнате, и Данила тоже предпочёл уйти.

Вернувшись в зал, застал Кирея целующимся с какой-то худосочной красоткой. Они прососались весь медляк, потом, как ни в чём не бывало, разошлись по своим местам.

– Давай, – поднял Кирей стакан, – за нас. Всё наладится, братан. Главное, нос не вешать. Бабы – это просто бабы, у них то тараканы, то месячные. Их иногда просто нужно оставлять в покое, чтобы перебесились. Согласен? – Выпил. – Пошли, может, в стриптиз?

Захватили с собой бутылку, сунулись в соседний зал. Там опять пришлось нехило заплатить за вход, и здесь, в отличие от дискотеки, были в основном одни мужики. Вдоль бордовых стен – подсвеченные тумбы, на которых извиваются девчонки с голой грудью, но никто из посетителей за столиками на них даже не смотрит, словно они – мебель. А вот Данила с Киреем обмусолили взглядом всех. В паху приятно потяжелело.

Атмосфера в этом зале была другая – душная, тягучая, пропитанная похотью. Терялось ощущение времени, размазывались границы здравого смысла.

К шесту на сцене вышла танцовщица, Кирей усмехнулся.

– О, знакомые всё лица! Это Нинка. Мы с ней в одном потоке в институт поступали. Она не прошла, сочинение, кажется, завалила. В Москву, вроде собиралась, а сама вот где, оказывается, осела. Ты только посмотри, как двигается. Красотка! Ну и кому, нахер, нужно это сочинение, если она танцовщица от бога? Просто посмотри, какая выворотность и подъём! А пластика?

Раздевалась она действительно красиво, но Данила, если честно, больше смотрел на её тело. Выворотность? Подъём? Кому это нахрен надо, если взгляд так и клеился к её микроскопическим трусикам и плавным, сношающим шест движениям таза?

Танец закончился, мужики за столиками ленивыми жестами поправляя в штанинах члены, подзывали девочку, засовывали ей в трусики деньги.

– Давай, – поднимая стакан, отвлёк Кирей Данилу от соблазнительной задницы с тоненькой верёвочкой вместо трусов между ягодицами. – За искусство.

Данила усмехнулся и, выпив, снова глянул на сцену. Склонился к Кирею.

– А Маринка знает, что ты здесь?

– С ума сошёл? – чуть не подавился Кирей. – Да я как бы и не хожу, так просто, решил стариной тряхнуть.

– Тогда не поворачивайся. Там подружка её. Эта, Катя.

Но Кир наоборот, тут же развернулся. Расплылся в улыбке.

– Опа-на! Какие люди! Ты глянь, и эта звезда туда же!

Катя тоже танцевала, тоже раздевалась до маленьких блестящих трусиков. Кир скептически хмыкал и критиковал. Пластика ему, видите ли не та. А Данила, подогретый вискарём, думал о том, что ни хрена подобного – пластика вполне достаточная, для того, чтобы вздрючить эту зайку как следует, закинув стройную ножку на своё плечо. Случайно глянул на Кира, и понял, что тот может бухтеть сколько влезет, но на роже всё равно написано другое.

Танец закончился, Катя пошла по залу, собирать деньги в трусы. Подозвал её и Кир, запросто сунул за лямочку пятихатку. Катя, как ни странно обрадовалась ему.

Данилу это, несмотря на опьянение, неприятно кольнуло – она же, вроде, Маринкина подружка, разве нет? Стоит тут перед её парнем практически голая... Лёгкое возбуждение и расслабленность уступили место какой-то глупой злобе. А Катя бросила на него взгляд, узнала, и вот теперь-то смутилась. Хотела сбежать, но Кирей поймал её за руку, что то спросил на ухо. Она кинула косой взгляд на Данилу и, кивнув, убежала.

– Пойдём на дискач? – потащил его в другой зал Кирей. – Здесь всё равно перерыв на полчаса.

Снова сидели в первом зале. Данила смотрел на братана, на то, как тот мастерски ведёт в медленном танце очередную дорогую курочку, как ободряюще улыбается на её попытки тереться в танце бедром об его член и без заморочек отвечает на поцелуй в губы, если девушка проявляет инициативу. Настроение окончательно испортилось. Лучше бы таксовал сейчас, честное слово. Или тупо отсыпался.

– Не боишься, что Катька Маринке расскажет? – угрюмо глядя в стакан, спросил он, когда Кирей в очередной раз вернулся к бару.