— Помнится, я обещал вам скорую встречу, господин Оэн, — не оборачиваясь, произнёс Дайм, явно узнав Ригорина по магической ауре. — И опять сдержал своё обещание.

— Что вы здесь делаете? — раздражённо спросил Ригорин.

— То же, что и вы: любуюсь прелюбопытнейшей скульптурой.

Дьявол Дайм изволил отойти в сторону, и Ригорин увидел каменную статую волка, изготовившегося к прыжку. Очень детально проработанную каменную фигуру: каждый ус волка на месте, каждая деталь облика зверя тщательно прорисована, каждая его мышца напряжена, будто камень вот-вот оживёт и прыгнет. Ригорин провёл рукой по каменному волку, ощущая каждую его шерстинку и начиная подозревать правду.

— Здорово работает окаменяющий взгляд Василиска, да? — озвучил его догадки Имран Дайм. — Жутко подумать, что на месте этого волка мог оказаться кто угодно: вы, я, король…

Ледяной холодок пробежал по спине Ригорина: он услышал угрозу? Не удостоив Дайма ответом, Ригорин развернулся к начальнику городской стражи:

— Кому известно о находке?

— Так, я думаю, многим уже известно, — смутился его подчинённый. — На окаменевшего волка случайно наткнулись пастухи: пошли в лес за отбившейся от стада коровой и увидели каменного зверя. Перепугались мужики жутко, волк же точь-в-точь как в мифах про Василиска его жертв изображают, а тут ещё слухи о возрождении царя змей давно по городу бродят. Короче, до нас сведения о каменном волке дошли, когда половина города сюда сбегать посмотреть на него успела.

— Шила в мешке утаить не удалось, значит. Так, слухи про Василиска официально не подтверждать: люди поболтают и забудут, ясно? — распорядился Ригорин.

Его подчинённые переглянулись, явно сомневаясь, что о такой находке народ быстро позабудет, но начальству не противоречат: стражники кивнули, соглашаясь слухи не подтверждать. Обследовав фигуру волка, следов магии Ригорин не нашёл.

— Странно, магический отпечаток должен был остаться навеки, — пробормотал он.

— Глупости, — неожиданно опроверг его слова Имран Дайм. — Вам же не требуется магия, чтобы заставлять ваше сердце биться, а поглощенной пище перерабатываться в жизненную силу. Ток крови, дыхание, обмен веществ — такое же проявление физических особенностей человеческого организма, как окаменяющий взгляд и ядовитое дыхание — природная особенность василисков, не требующая магии. Это проявление защитных функций их организма, как выделение яда у обороняющегося скорпиона, выдвижение когтей у дерущейся кошки.

— Вы много знаете о василисках? — обернулся к магистру Ригорин. За прошедшее с их последней встречи время Дайм похудел и загорел: последствия беготни по лесам и полям в поиске затаившегося змея.

— Меньше, чем следовало бы знать вам, — помнится, ваш род в древности крепко дружил с василисками. Или, как говорится: кто старое помянет — тому глаз вон?

«Он прав: мне давно стоило поговорить с дедом, свято хранящим семейные предания о давней дружбе с крылатыми змеями, — невольно согласился с недругом Ригорин. — Как только я сам поверил, что Василиск — не вымысел, сразу надо было наведаться к родным».

— Зато ваш род прославился не дружбой, а предательством. Его величество поведал мне расширенную версию давней расправы над разумными змеями, и что именно ваши предки помогли королю найти и уничтожить змеиное гнездо, — прищурился Ригорин.

— У королевского рода отличная память, — ухмыльнулся Дайм. — Посмотрим, кто на этот раз быстрее доберётся до воскресшего Василиска: бывший друг или бывший враг.

— Или он сам быстрее до кого-нибудь доберётся, — тихо пробурчал под нос начальник королевской стражи Эзмера.

— Или так, — согласился Дайм. — Случится бывать в Эзмере — заглядывайте в гости, господин Оэн: я планирую какое-то время пожить в своём городском доме.

— Спасибо за приглашение, но я, пожалуй, воздержусь, — сухо ответил Ригорин. Дьявол Дайм действительно полагает, что крылатая змея будет сидеть на одном месте и непременно в Эзмере? Что Василиск осел в первом попавшемся на пути городе и перестал летать по королевству? Или Дайм его старается уверить в этом? И ещё одно соображение внезапно пришло в голову Ригорина:

— Адепты культа «Возрождение Василиска» ни разу не совершили убийств на территории ваших земель, Имран Дайм.

— Да, я умею следить за порядком в своих владениях, — надменно кивнул магистр и указал на окаменевшего волка: — Вам нужна эта скульптура или я поставлю её в холле своего загородного дома?

— Я заберу волка в столичное управление для подробного исследования: надо выяснить, как давно он обратился в камень, — холодно ответил Ригорин.

— Дождь, зной, мороз и ветер не быстро оставляют на граните свои следы. Единственное, что смогут уверенно утверждать ваши эксперты: камню меньше десятка лет, — насмешливо просветил Дайм. — Не спешите, Ригорин, и прежде чем отрывать волка от земли, посмотрите, насколько глубоко ушли в грунт его каменные лапы, на какую высоту их успел обвить зелёный вьюнок — знание этих факторов существенно поможет «экспертизе».

Удерживаясь от резких высказываний и опять неохотно признавая правоту недруга, Ригорин склонился над каменой фигурой. После внимательного осмотра он сделал вывод:

— Волк окаменел не больше месяца назад.

— Три недели, — уточнил Дайм и насмешливо пояснил под раздражённым взглядом Ригорина: — Я учёл скорость роста вьюнка на лесной опушке.

— Вы вспомнили, когда погиб Унир Госк, — парировал Ригорин.

— И это тоже, — хмыкнул Дайм, сверкнул зелёным взором и вкрадчиво добавил: — Я облегчу вам слежку за моей скромной персоной, глава королевской стражи: отныне буду курсировать исключительно между Эзмером и поместьем: в землях, вверенных моему попечению, накопилась уйма срочных дел.