– Я считал...
– ответил он, слегка запинаясь, - я предполагал, что мне следует пересечь в хронокамере момент его... исчезновения.

Сам же я только что предложил прекратить этот разговор, а тут не утерпел, ввязался.

– Хитришь, Аркашенька, - сказал я.
– Ни черта тебе не нужно было пересекать, а просто боялся ты смотреть, как он будет умирать... боялся, что не выдержишь, начнешь его спасать, и эксперимент сорвется... Так ведь?

Аркадий поносился на меня, но ничего не сказал.

– Так оно и было, чего уж!
– с горечью сказал Борис-72.
– Смерти он, конечно, не боялся. А душевной пытки, которую сам же себе устроил, испугался. Решил сбежать... Еще и потому ты решил сбежать, что верил в свою теорию. Верил, что ваши линии не связаны, что он умрет, а ты останешься...

Слишком ты у нас умный... слишком ты хороший хронофизик... И тот, твой Аркадий, он ведь такой же! Он тоже все это знал, наверное... Ведь знал?

– Знал... догадывался...
– хмуро подтвердил Аркадий.
– Мы оба сознательно шли на риск...
– Он повернулся и в упор посмотрел на нас обоих.
– А вам не кажется, что в таких условиях... ну, что остаться в живых - это... это тоже риск?!

– Ах, кретин!
– простонал Борис-72.
– Надо же, чтобы встретились два таких кретина! Что вы с собой наделали!

– Борис, мы же уговорились!
– почти закричал я.
– Не надо больше! Это бесполезные мучения, не надо, я не хочу!

– Ладно, ладно, прекратим!
– поспешно сказал Борис.

Мы опять некоторое время молчали. Но молчать тоже было тяжело.

– Слушайте, ребята, - сказал Борис-72, глянув на часы.
– Я сейчас позвоню Шелесту - без объяснений, просто позвоню, что мне пришлось выйти по экстренному делу, пускай думает пока, что хочет... а потом мы кое-что быстренько довыясним, и...
– Он запнулся, потом повторил: - Так я пойду позвоню!

Пока он ходил звонить, мы с Аркадием сидели молча. По-моему, мы оба устали и радовались хоть коротенькой передышке.

Борис-72 вернулся довольный, усмехающийся.

– Сказал я Шелесту, - еще издали начал рассказывать он, - что, мол, задержусь еще часок, а он не в духе, видно, как заорет на меня, аж трубка завибрировала в руке! Я чего-то бормочу, а сам думаю: "Ори, ори! Не так заорешь, когда узнаешь!" - Он уселся на скамейку и с нежностью оглядел нас, - Нет, ребята, это ведь так здорово! Это... Слов нет, до чего здорово, что вы здесь!

– Осложнений, между прочим, не оберешься оттого, что мы здесь... трезво заметил Аркадий.

– Нет, правда!
– Бориса-72 это скептическое замечание ничуть не расхолаживало.
– Понимаете, сначала меня это слишком уж потрясло, ну совсем я ошалел... Потом я запутался во всех ваших переходах и недоразумениях... а под конец еще и:Тут он осекся, потом торопливо продолжил: - Словом, я больше удивлялся, ужасался и так далее... А теперь, когда я представил себе, как буду рассказывать об этом Шелесту... и всем... и вы тут будете!.. Ну, ребята!

– Словом, теперь ты ощутил радость бытия!
– сказал Аркадий, но уже не насмешливо, а сочувственно, и лицо у него как-то оттаяло, ожило.

Мне и самому стало вроде легче. "А что в самом деле!
– подумал я.- Тот же институт, те же люди... Свои ребята-хронофизики, они-то должны примириться с тем, что у Левицкого и Стружкова окажутся дубли... Шелест как-нибудь уладит все формальности по административной линии... И будем мы все работать..."

Тут я спохватился, что мне все же будет трудновато - ведь я отстал на два года, - но потом решил, что ничего, наверстаю.

– А что я, собственно, буду рассказывать Шелесту?
– забеспокоился вдруг Борис.
– Я же ни черта толком не понял. Слушай, Аркадий, объясни мне наконец по порядку, с чего оно началось, твое первопроходчество... Конец-то я уже знаю...

– Даже не придумаю, с чего начать...
– сказал Аркадий.

– С начала, - глубокомысленно посоветовал я.
– Меня так в школе еще учили...

Вот, значит, рассчитал ты свою машину времени, возликовал, разумеется, и - что же ты дальше делал?

– Дальше? Ну, дальше я для начала рванул на год назад. И тут же вернулся, не выходя из камеры. Трясся, конечно, когда в камеру лез, аж зубы лязгали. Ну ведь, честно говоря, ни в чем я не был уверен. Расчеты расчетами, а на практике вполне может иначе получиться... Какая-нибудь чепуховая неувязочка - и все: был Левицкий, нет Левицкого, и искать его негде. Ну, а с другой стороны, конечно, любопытство терзало до невозможности: мол, как же это выглядит, путешествие-то во времени?

– Живут же люди!
– вздохнул Борис.- Катаются туда-сюда за милую душу, а ты тут сиди... Ну, и как же это выглядело?