Правда, развлекаться с черно-серо-зеленой реальностью долго мне не дали — как только обнаружилось, что к палатке господина военного советника целеустремленно движутся двое крепких мужчин, как мне тут же захотелось взглянуть на них обычным зрением, чтобы понять, кого еще господин Агилар вознамерился сегодня увидеть.

Ждать пришлось недолго. Несмотря на то что мужчины направлялись к нам с разных сторон, из-за палаток они вывернули почти одновременно.

Первым оказался рослый, похожий на слегка очеловеченного бьерна здоровяк с огненно-рыжей шевелюрой и такой же роскошной, заплетенной в две косицы бородой. Вид у него был откровенно свирепый, широкие ноздри при виде нас шумно раздулись. Карие глаза оценивающе прищурились, разглядывая нас, словно попавшуюся на дороге дичь. После чего этот великан вдруг замер, как соляной столб, и густым сильным басом произнес:

— Лариана?!

Ланка быстро обернулась и вдруг побледнела как полотно.

— От-тец…

У подглядывающих за нами однокурсников дружно вытянулись лица, а я мысленно присвистнула.

Ого. И каким только ветром господина Норие-старшего вдруг занесло так далеко от дома? Впрочем, отец Рион что-то такое говорил про служение Ланкиного рода их ордену. Быть может, жрецы решили, что господину Норие настало время доказать свою преданность богиням, и поэтому призвали его под свои знамена? А может, кто-то умышленно намекнул нэлу о том, что в этом походе он может увидеть свою строптивую дочь?

Ланку, правда, встреча с отцом совершенно не обрадовала. Вместо того, что взвизгнуть от радости и кинуться ему на шею, она, напротив, попятилась и поспешила спрятаться за нашими спинами, как будто это могло ее спасти от сурового батюшкиного взора.

— Лариана Норие! — совершенно правильно расценив ее торопливый маневр, грозно нахмурился господин Норие. — По какому праву вы, юная леди, имеете наглость не только меня игнорировать, но и проявлять недостойную вашего славного рода трусость?!

— А вы, собственно, кто такой? — с самым невозмутимым видом осведомился Линнель, с готовностью прикрыв подругу.

— Как это кто?!

— Вот именно, кто? И кто дал вам право повышать голос на моих подчиненных?

Господин Норие уставился на нашего мага так, словно тот только что наступил ему на больную мозоль. Однако о субординации он явно что-то слышал. Да и насчет боевых троек ему, вероятно, какие-то сведения успели доложить. Поэтому он не взревел подобного дикому бьерну, а лишь сверкнул глазищами и гораздо более спокойным тоном заметил:

— Мое имя Андер Норие. И я имею несчастье быть отцом этой несносной девицы, которая в настоящее время прячется за вашей спиной, эрт…

— Линнель. Можете называть меня Николас Линнель. Позвольте представить, наша колдунья — Ниэль Корно. И ведьмачка. Ее, я так полагаю, представлять не нужно.

— Вы — командир этой тройки?

— Совершенно верно, нэл Норие. У вас имеются какие-то претензии к моим подчиненным?

— Еще какие, — проворчал здоровяк, подходя ближе, а потом обвинительно ткнул пальцем в Ланку. — Три с половиной года назад вот эта упрямая пигалица изволила сбежать из дому и без спросу отправилась поступать на боевой факультет. Три года эта бессовестная нахалка не соизволяла даже известить родного отца о том, где она, с кем и жива ли вообще! Хорошо еще, что многоуважаемый эрт Торано, узнав, что она по возрасту не подходит даже для первогодки, отправил мне официальный запрос. А то я бы до сих пор мучился догадками, куда подевалось мое непокорное чадо и не пора ли бежать его спасать!

— Я сбежала потому, что была тебе не нужна, — буркнула из-за спины Ника Ланка, пока мы с магом переваривали неожиданную новость.

Вот так-так. Похоже, подруга кое-чего нам недоговорила, когда жаловалась на трудное детство и сурового отца. Вот почему она на самом деле раньше времени решила поступать в академию и вот почему так не хотела нас приглашать к себе домой. Впрочем, если ее отношения с отцом действительно были настолько напряженными, может, оно и правильно, что подруга сбежала. Вот только, глядя на полное искреннего изумления, огорчения и растерянности лицо ее отца, я отчего-то усомнилась в том, что понимала ситуацию правильно.

В ответ на обвинение дочери он едва не отшатнулся.

— Лана! Да кто тебе сказал эту несусветную глупость?!

— Ты сам сказал, что больше не хочешь меня видеть! — чуть ли не в голос выкрикнула Ланка.

— Конечно сказал, — так же внезапно успокоился господин Норие, когда от обиды у нее слезы навернулись на глаза. — После того, как ты раскурочила нам приемный зал, затеяла драку с гостями, поломала им об колено церемониальное оружие и довела до полуобморочного состояния потенциального жениха, я был просто вынужден велеть тебе не показываться мне на глаза, иначе велика была вероятность, что я забуду все обещания, данные твоей покойной матушке, и вопреки своим принципам возьмусь за розги.

— А кто тебя просил звать мне каких-то там женихов?! Я об этом просила? Ты хотя бы мнение мое узнал?!

— Таков порядок, — непреклонно отозвался ее батюшка. — Смотрины устраиваются по достижении определенного возраста. Это традиция нашего рода. Традиция наших краев. Тебе ли об этом не знать? К тому же смотрины — это даже не помолвка. Не понравится — никто тебя замуж за нелюбимого не отдаст.

— В прошлый раз ты говорил другое! Ты пообещал меня выдать за первого встречного!

— Если бы ты не перестала вести себя как малолетняя дурочка — да. Пригрозил. И даже сам занялся бы поисками подходящего человека… где-нибудь в Дамане. Среди толковых, зрелых и мудрых ребят, способных утихомирить твой буйный нрав. Но вместо того, чтобы одуматься и хотя бы сказать, чем тебя не устроили кандидаты, ты что сделала? Пошла бить им… прости, богини… морды! А мне потом пришлось приносить извинения сразу трем соседям из-за того, что моя единственная дочь, видите ли, дурно воспитана!