— Оставь это. — Я протискиваюсь мимо него к двери, и, к удивлению, он позволяет мне, но, конечно же, следует за мной по пятам.

Нет смысла бороться. Очевидно, что его вывело из себя не просто мое пребывание у Роуэна, а то, что я ушла. Мы начинаем спускаться по лестнице, гребаным гуськом и чертовски медленно, следуя за каждым другим гостем по длинной очереди. Когда мы, наконец, достигаем первого этажа, я действительно чувствую запах дыма, и мои глаза устремляются к Алеку.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

Он игнорирует меня, хватая за руку, чтобы потащить меня через дверь к своему грузовику…он припаркован прямо перед выходом. Он рывком открывает дверь и смотрит на меня, поэтому я отшвыриваю его и запрыгиваю внутрь, захлопывая за собой дверь. Как только он садится за руль, я начинаю.

— Еще один пожар, правда?

Вена на его шее сильно бьется о кожу, он в нескольких секундах от того, чтобы потерять контроль.

— Полотенца.

— Это было глупо.

— Бросил их на поплавок в бассейне.

Конечно, это так, он не только обучен тушить пламя, но и тому, как намеренно вызвать его без риска, большого плохого пожара.

— Ты импульсивен.

Он резко останавливается и съезжает на своем сиденье, гнев искажает его черты.

— Им повезло, что я не сжег это чертово место дотла. И в следующий раз, когда ты уйдешь, мне насрать, куда ты пойдешь, это будет пепел, когда я вытащу твою задницу. Не хочешь нести ответственность за то, что что-то сгорело дотла? Останься.

Разочарование и гнев превращаются в горячие слезы, и я отстраняюсь от него.

— Я ненавижу тебя.

Он взрывается, давя на газ.

— Да, хорошо. — Его голос теряет часть своей силы. — Полагаю, мы вернулись к тому, с чего начали, а?

Даже близко нет.

Я борюсь с рычанием, переводя взгляд в боковое окно.

Это гребаный кошмар.

Я в аду.

А Алек настоящий дьявол.

И женат.

И он трахнул свою жену на кровати, на которой трахнул меня… Со мной прямо по коридору.

Он поджег дом своего брата.

Я имею в виду, какого черта?

Я испытываю отвращение к себе за то, что даже забочусь об этих вещах, когда мое внимание должно быть сосредоточено на том факте, что моего отца больше нет. Как будто драма Алека затуманивает мысли моего отца, и я ненавижу это.

Я не должна думать ни о чем, кроме единственного мужчины, на которого я всегда могла положиться. Сейчас не должно хотеться обнимать и обнимать никого, кроме него, но я не могу не желать, чтобы у меня было сильное, татуированное плечо, на которое можно опереться. Чтобы сказать мне, что однажды все будет хорошо, когда это кажется таким надуманным.

Я смотрю на Алека, и его глаза на мгновение встречаются с моими, прежде чем снова сосредоточиться на дороге. За последние несколько недель, вплоть до сегодняшнего раннего утра, я бы заявила, что у меня есть три человека, которые заботятся обо мне.

Теперь я даже не уверена, что он у меня есть.

Мне нравится думать, что Роуэн знает, что наша дружба под ударом. Когда все, связанное с Алеком, всплыло наружу, и это заставляет меня подвергать сомнению все, что я думала, что знала о нем. Он знал, что у Алека были чувства ко мне, и заставил его чувствовать себя дерьмово из-за этого до такой степени, что Алек охотно исполнял роль хулигана. Роуэн держал меня рядом, чтобы держать подальше от своего брата, что заставило меня поверить, что он заботился обо мне глубже, чем показывал, но, по-видимому, он никогда этого не делал. Это все было из-за страха потерять меня.

Но я бы никогда не отказалась от его дружбы, независимо от того, как бы ни сложились отношения с Алеком, и я думала, что он это понимает. Тем не менее, он долгое время был моим лучшим другом. Может быть, я просто злюсь на мир, и есть более глубокая причина, по которой мы с ним никогда не работали. Я думаю, мы давно опоздали для серьёзного шага. Я просто еще не готова к этому. В любом случае, я больше не хочу, чтобы он был моим.

Я просто хочу, чтобы он оставался другом.

Когда Алек поворачивает налево, а не направо на перекрестке, я сглатываю.

— Куда ты едешь?

Он делает глубокий вдох, бормочет свои слова сквозь обиженный выдох:

— Ты знаешь, куда я еду.

Он прав, я знаю.

— Нам даже не нужно разговаривать, — он говорит тихо, но его лицо ожесточается от неодобрения. — Просто выпустим пар. Из-за твоего адреналина ты начала падать, а теперь я снова поднял тебя на ноги. Ты должна разобраться с этим…

— Я знаю, как это дерьмо работает! — Рявкаю я, вытаскивая футболку и шорты из своей сумки, которые он, очевидно, схватил после того, как перекинул меня через плечо. — И я не хочу оставаться с тобой наедине.