Произошедшее на выездной практике осталось для академии тайной. Тротт взял со всех магическую клятву о неразглашении, зато в комнате меня поджидали два голых манекена. На одном висела табличка “Бальное платье адептки Шаас”, на другом — “Бальный наряд хозяйки замка”.

Тротт, как и обещал, предоставил мне право выбора. Я и сама уже начала уставать от неопределенности. Учеба обычной первокурсницы мне точно не светила, зато наблюдателей с прибытием светлых прибавилось. И это еще король да другие князья не подъехали…

— А ведь такая идея была хорошая, — с чувством сокрушался Лахар, уворачиваясь от родительского подзатыльника.

Лорд Шаас как узнал, что в академию прибыли светлые гости, переменился в лице и объявил, что теперь светлое проклятие его точно добьет. Потом немного успокоился и принялся назначать виноватых. Досталось и мне, и Лахару, даже в сторону Тротта фыркнуть умудрился, но схлопотал куском лепнины по макушке и перестал ворчать на начальство. Зато его тут же сменил Лахар и уже минут десять рассуждал, что не нужно было тащить меня в академию.

— Для начала вам воровать меня не стоило, — мрачно припечатал я.

Замок, лабиринт и башня тут же протестующие заворчали. Они, как и Тротт, считали меня главной вишенкой на торте и негласно присутствовали на “семейном совете”.

— Ещё и твоя дуэль с леди Арх так не вовремя приключилась.

Дуэль пока была только в планах, но провести ее следовало как можно быстрее, потому что любая незакрытая магическая договоренность способна подтачивать силы не хуже обычного проклятия.

— А давайте мы скажем светлым, что она истинная дочь тьмы? Вон какая из нее суккуба ладная получилась, — блеснул свежим решением лорд Шаас.

— Да какая из нее суккуба, — отмахнулся Лахар.

— Самая что ни есть настоящая. Какого мужика довела. Прямо как порядочная суккуба.

Я восторги названного отца не разделяла. Мне было неловко. Мало того что личную жизнь мою обсуждали, еще и нахваливали, как я измывалась над Троттом. Собственно этот разговор помог мне прочувствовать, как выглядело мое поведение со стороны.

На краю сознания многозначительно запыхтели, но от комментариев недвижимость воздержалась и правильно поступила, на добрую хозяйку я сейчас не тянула.

— И все-таки к светлым нашу Светлину подпускать нельзя, — задумчиво произнес Лахар. — Вдруг они сочтут, что ее магия недостаточно светлая?

— Они могут догадаться, что Светлина не просто чуть-чуть темная, а вообще иномирянка, — согласно закивал лорд Шаас.

— А разве это плохо? — удивилась я.

— Плохо. Говорить, что ты иномирянка нельзя.

Возникшая в центре комнаты высокая фигура Тротта заставила меня радостно встрепенуться на стуле. Вроде бы и мелочь, а демон заметил, что ему рады, и тут же его взгляд потеплел. Затем, спохватившись, что мы не одни, Тротт снова напустил на себя привычную суровость, но я-то чувствовала, что под маской каменной невозмутимости он совершенно другой: мягкий, чуткий…

Бр! Наваждение какое-то!

Нужно как-то собраться и начать думать о межмировых порталах и почему светлым нельзя узнать, что я иномирянка. Подобные перемещения для местных не были обыденным делом, но в то же время никто не считал иномирян великим злом, подлежащим немедленному уничтожению. Но раз Тротт так считает, то я ему верю.

Удивительно. Кажется, я в самом деле начинаю верить этому мужчине. Странное чувство, совсем робкое и крохотное начало вытеснять природную подозрительность и колючесть.

— Почему нельзя? — спросил лорд Шаас.

— Светлые усомнились, что мое пробуждение заставило спящую нежить восстать. Намекают, что нужно поискать другую причину.

"Причина", на которую светлые пытались перевести стрелки, молча офигевала.

— Знаете, а я уже не хочу встречаться с потенциальными сородичами.

— Вот только они настроены серьезно, — печально объявил лорд Шаас.

— Мы вернулись к тому, с чего начинала? — хмыкнул Лахар. — Никто не должен пронюхать, что моя сестрёнка неместная?

— Они ничего не докажут. Никто не видел, как Лахар, Харт и Фрост проводили ритуал. Точнее, видела только башня, а она на моей стороне, — медленно проговорила я. — И все-таки, если светлые начали копать, значит, кто-то натолкнул их на эту мысль.

Вот зараза!

Я вскочила с дивана, после чего Лахар переменился в лице, да и лорд Шаас посмотрел на меня как-то странно. Тротт же наоборот заулыбался: