– В десяти минутах, - ответила я, потому что Персик исчисляла расстояния не милями, а минутами и часами.

– Прекрасно. Как ты отнесешься к спаренному вызову с другой девушкой? Тебе придется развлечь их обоих.

– Нет проблем.
– Я провела большую часть студенческих лет в сомнениях о своей ориентации. Я пришла к выводу (которого, кстати, придерживаюсь и по сей день), что и мужчины, и женщины бисексуальны по своей природе и ограничивать себя лишь одной половиной человеческой популяции по меньшей мере неразумно. Разумеется, я спокойно относилась к двойным вызовам.

«Чисолм» - это мотель к северу от Бостона, рекламирующий ванны с гидромассажем и кабельное телевидение для взрослых. Вас там никто никогда не станет рассматривать. Вы просто останавливаете машину напротив дверей номера, в который направляетесь. Стены этих комнат отделаны теми же псевдодеревянными панелями, которые украшали салоны автомобилей-универсалов до тех пор, пока кто-то не решил, что миру необходимо перейти на полноприводные машины, чтобы преодолевать «лежачие полицейские» и сложности городской парковки.

Клиент - его звали Уинни - был пышнотелым американцем итальянского происхождения. Его изрядно волосатую грудь украшали золотое распятие и пара других золотых безделушек.

Моя партнерша, по словам Персика приехавшая ради этого клиента из Нью-Гемпшира, уже сидела на огромной кровати в номере. На ней был комплект белья в веселенький цветочек. Ее звали, кажется, Стейси. Поскольку Уинни не был склонен к долгим беседам, я взяла инициативу в свои руки начала медленно раздеваться, пытаясь в то же время присмотреться к тому, что происходило в комнате. Для начала я присела на кровать и стала ласкать плечо Стейси, обращаясь к Уинни:

– Правда, она красавица!

Давным-давно, еще до урода Питера, я узнала, что мужчинам нравится, когда других женщин привлекают их подруги. Нравится - хорошо! Никаких проблем!

На самом деле, проблема появилась, только с совершенно неожиданной стороны. Прикоснувшись к Стейси, я почувствовала, как она сжалась и чуть не отпрянула. Вот черт!

Жаль, что Персик не спросила Стейси о том, как она относится к спаренным вызовам. Может быть, девушка просто не поняла, о чем шла речь?

Я точно знала: если Стейси не понравилось, что я коснулась ее плеча, то следущее прикосновение, уже в другом месте, заставит ее возненавидеть меня. Я не могла ничего понять по ее глазам, потому что она не сводила взгляда с Уинни, ожидая от него сигнала или знака к действию.

Одна бы она неплохо справилась, этакая маленькая беспомощная девочка, - такой тип правится некоторым мужчинам. Никаких проявлений личности, - одно всепоглощающее желание услужить и ублажить. Здесь же нужна была абсолютная противоположность. Похоже, у нас могли возникнуть серьезные неприятности.

Я облизала губы.

– Почему бы тебе ни присоединиться к нам?
– обратилась я к Уинни. Может быть, когда он начнет действовать, она немного расслабится.

Уинни не нужно было приглашать дважды. Он быстро разделся и лег на кровать, протянув руки туда, где мы сидели.

– Иди сюда, - сказал он.

Было не ясно, к кому именно он обращался, поэтому мы обе скользнули к нему, каждая со своего бока. Это было уже лучше. Стейси начала целовать его, в то время как я перебирала пальцами шерсть на его груди, затем легко опустила руку вниз по животу и охватила кольцом основание его члена. Он затвердел и стал наливаться от моих прикосновений. Я продолжала ласки. Уинни зарычал и оторвался от Стейси, показывая руками на себя.

– Облизывайте меня, обе!
– приказал он.

Стейси опустилась, приблизив ко мне голову. Я держала член, пока она ласкала его языком по всей длине. Я облизывала его с другой стороны, и наши языки неизбежно соприкасались.

– Закрой глаза и поцелуй меня, - прошептала я ей, делая вид, что целую мочку ее уха и щеку.
– Не бойся, так он быстрее заведется.

Я начала ласкать языком головку члена, затем снова приблизилась к Стейси. Она казалась мне полной решимости и с закрытыми глазами позволила себя поцеловать. Во время поцелуя она слегка расслабилась. Замечательно. Мне придется делать всю работу за двоих, но, по крайней мере, она не будет мне мешать, и этот нелегкий час принесет удовлетворение очередному клиенту.

Высвободившись из объятий Стейси, я сразу же вернулась к Уинни, чтобы поцеловать его, проникнув языком глубоко в его рот.

– Она такая горячая, - шептала я ему, теребя рукой ее локоны. Стейси была занята минетом и не обращала на меня внимания.

Мы пережили этот час. В этой работе мне больше всего нравилось то, что при любом раскладе через час все заканчивалось. Как бы тебе ни было плохо, ты можешь взглянуть на часы и сказать себе: «Еще тридцать минут, и этот человек станет историей» или «Еще двадцать минут, и я его больше не увижу».