Шрифт:
В своих Лекциях по трансцендентальной логике зимнего семестра 1920/21 в качестве первичной формы Гуссерль исследует ту ассоциацию, которая соединяет прошлое с настоящим по принципу подобия: объект, присутствующий в моем текущем поле восприятия, напоминает о прошлом предмете. Один феномен указывает на другой. В этой связи Гуссерль говорит о генезисе в особом смысле: генезис принимает здесь форму пробуждения: «Затем, сам феномен оказывается генезисом, одно звено оказывается пробуждающим, другое – пробужденным. Воспроизведение последнего, по-видимому, было вызвано пробуждением» (Hua XI, 121). Сознание объекта пребывающего в настоящем (картина Тициана) пробуждает опыт, лежащий в прошлом (мое путешествие во Флоренцию). Эта отсылка к прошлой предметности включает в себя весь горизонт пробужденного феномена.
Феноменология ассоциации – это, с одной стороны, продолжение анализа исходного конституирования времени на более высоком уровне. С другой стороны, она определяется как феноменология бессознательного. Ниже я сначала проясню тезис, который устанавливает тесную связь между проблемой времени и проблемой ассоциации. Затем я рассмотрю тему бессознательного – прежде всего в свете учения об аффектах.
Феноменологический анализ ассоциации делает особенно ясным то, что сознание отсылает не только к отдельному объекту, но и что оно одновременно указывает на многообразие объектов, переживаний и феноменов. Временные феномены, соответственно, подвергаются анализу как в отношении сознания, изначально конституирующего время, или в отношении весьма сложного «ансамбля» прото-впечатления, ретенции и протенции, так и в отношении синтеза, более высокого уровня (Hua XI, 126), синтеза одновременности и последовательности. В каждой фазе, включающей эти элементы, конституируется несколько объектов – как в рамках одного чувственного поля, так и в разных чувственных полях (поле слуха, зрения и т. д.), – которые в разных формах взаимодействуют друг с другом [38] . Множественные гилетические данные протекают в абсолютно тождественном темпе (Hua XI, 127). Но все же интенциональность направлена не только на сосуществование нескольких гилетических единств, но и на синтез последовательности: «Протекание Теперь во временных ориентациях одновременно указывает на дальнейшие универсальные синтезы в конституирующей жизни, посредством которых протекающие моменты настоящего осознаются как единство последовательности» [39] (Hua XI, 127). Упомянутая здесь ассоциация одновременности и последовательности – это «самый общий и исходный синтез, необходимо связывающий все отдельные предметы, которые осознают как изначально сущие в пассивности, каким бы ни было их содержание, синтез, посредством которого могут конституироваться предметы, однородные по содержанию» (Hua XI, 127).
38
«Но в той же самой конкретности жизни, всякий раз в том же самом моменте жизни и в ее продолжающемся течении могут быть конституированы еще и другие предметы, каждый предмет средствами параллельной конститутивной структуры, например, другой звук, цвет и т. д. Причем с необходимостью конституируется одновременность, не так, как если бы для всяких таких чувственных данных конституировалась замкнутая на себя временность, не имеющая ничего общего с временностью других данных. Конституируется Теперь, которое приводит к единству тождества точки Теперь тех и этих данных» (Hua XI, 127).
39
Причем я хотел бы подчеркнуть важное различие между этими двумя формами временных ассоциаций: тогда как последовательность признается формой порядка и определяется как прямолинейная (Hua XI, 136), то сосуществование, в свою очередь, – это не всеобщая форма порядка. Отдельные особые поля чувственных данных – как, например, визуальные локальности или поле осязания – выполняют эту функцию упорядочивания сосуществования (Hua XI, 139).
Здесь следует подчеркнуть, что анализ времени принципиально отвлекается от содержания: это с самого начала абстрактное свершение, которое ориентируется на определение «необходимой формы времени всех отдельных предметов и множеств предметов» (Hua XI, 128). Поэтому для того, чтобы отдать должное сознанию времени в его полной конкретности, и чтобы проследить генезис предметности в ее полноте, необходимо провести анализ, который также учитывает аспект содержания, поскольку сознание времени – это всегда сознание временного предмета, определяемого содержанием (Hua XI, 128).
Принимая во внимание содержание, можно выделить разнообразные формы ассоциации, которые имеют место в рамках временного синтеза. По содержанию наиболее всеобщим является синтез гомогенности. Также этот тип синтеза, затрагивающий сформированное во времени предметное содержание, не только трансцендентален, но и «аподиктически необходим для генезиса субъективности (которую также можно помыслить только в генезисе)» (Hua XI, 125). Здесь следует оговориться, что существует внутреннее сродство между содержаниями, относящимися ко всякий раз различным областям чувств. Каждое поле чувства едино само по себе:
«Все визуальное связано визуальной гомогенностью, все тактильное – тактильной, акустическое – акустической и т. д. В самом широком смысле мы говорим о единых полях чувств. То и иное гетерогенно, вследствие этого объединено только через временность живого настоящего» (Hua XI, 138).
Из сказанного следует (и это нужно зафиксировать как руководящий принцип анализа пассивного синтеза), что с точки зрения формы временной синтез представляет собой самую изначальную форму ассоциации, тогда как с точки зрения содержания самым элементарным и лежащим в основе является синтез гомогенности. Следует отметить, что ассоциации, связанные как по форме, так и по содержанию, возникают вне контекста Я.
Ассоциация, в которой соединяются элементы содержания, исследуется как с точки зрения сосуществования, так и с точки зрения последовательности. В качестве исходного пункта для анализа ассоциации по содержанию выделяются имманентные гилетические данные, как, например, конкретные данные цвета в визуальном поле, которые осознаются как сосуществующие. Сходные друг с другом по содержанию и сосуществующие данные обладают соразмерным сознанию единством, единством сродства (Hua XI, 129). Выделенные имманентные данные группируются по их сходству (там же). Сродство между данными может быть сильнее или слабее, в зависимости от ситуации. Что касается соединения по гомогенности, то одновременность – это случай самого полного сродства.
Отношение гомогенности, которое объединяет друг с другом родственные по содержанию данные, становится еще отчетливее – что заметнее в кинетическом контексте, соответственно, в случае последовательности – при переходе от сродственного к сродственному в сравнении. Новое здесь оказывается повторением. В следующем пассаже обсуждается фундаментальный аспект генетической феноменологии. Конституирование предметности становится историческим конституированием, в котором новое непосредственно и конкретно сравнивается с прошлым:
«Новое подобие в таком переходе проявляется как “повторение” того же самого. Это не просто сходное, но оно определенным образом все-таки выступает в сходном как то же самое. В сравнении происходит своего рода наползание одного сознания на другое, средствами перехода одно сознание, несмотря на модификацию, которую оно претерпевает, сохраняется как сознание того же самого первого предмета, и накладывается на второе сознание, сознание второго предмета, в случае совпадения приходит к конгруэнтности» (Hua XI, 130).