— Я не новый… Я уже ста-а-арый, — протянул Буран. — И не Ваня-я-я я… А Буран! Я тебя вез к Ва-а-ане, стоял и смотрел, как вы там миловались…

— А с чего ты решила, что Ваня — медведь? — спросила я, понимая, что домой я точно возвращаться не буду. — Он же у тебя мужичком был!

— Эх, — вздохнула Настя. Как ей повезло, что погода снежная, но относительно теплая. — Вот вертались мы с Ванечкой из лесу. Почти до деревни дошли. А он мне такой: «А хошь, я тебе вон ту лису подстрелю!». И стрелу приладил! А как стрелу пустил, так наземь упал. Я завизжала, а вместо Ванечки моего, медведь в лес убегает! Я за ним! И вот потеряла!

И тут я увидела, как к нам выходит огромный шатун, видимо, растревоженный нашими криками.

— Ванечка!!! — заорала Настенька, бросаясь навстречу огромному медведю. Я не успела ее схватить за косу.

И тут я увидела, что ошалевший от такого внимания медведь тут же с ревом бросается наутек. Он бежал, сбивая снежные шапки с ветвей елок.

— Ванюша!!! — слышался удаляющийся крик. — Постой! Это ж я, родненький! Твоя Настенька!

— Это как так? — спросила я, глядя, как мелькает кожух среди снежных елей.

— Это все проделки Лешего! — проворчал Буран. — Он на это мастак! Нельзя зимой в лесу охотиться! Наказывали же людям! Зверям и так тяжко, а тут еще и охотнички! Видать, прогневал Лешего Ванюша… Вот и предупредил его Леший, да тот не послушал. Так медведем и обратился!

— И что теперь делать? — спросила я, видя, как к нам возвращается запыхавшаяся и румяная Настенька. Но без медведя.

— Это к Лешему надо идти! Пускай он обратно его обернет! Мы не сможем. А Елиазар не будет. С Елиазаром ему вообще лучше не встречаться! Леший — добрый. Пошутить, да отпустит. А Елиазар — нет, — вздохнула волчица.

— Ну, как охота? — спросила я, глядя на Настеньку, которая с голыми руками и горячим сердцем на медведя ходила.

— Ох, притомилась я! — простонала Настенька, обнимая ствол дерева. — Где же мне искать его, Ванечку моего родненького!

— Нужно идти к Лешему, — вздохнула я. — Только мы там уже были! И никакого Лешего там не было!

— Это ж не так делается! — проворчал Буранушка. — Вам надобно послать друг друга к Лешему.

— А вы? — спросила я, глядя на то, как Настенька хищным женским взглядом сканирует местность на предмет медведей.

— А нам туда нельзя! — вздохнула Метелица. — Мы не Лешего. Мы Карачуна.

— Ладно, — вздохнула я, впервые слыша про такой экстравагантный способ ходить в гости. — Да пошла ты к Лешему!!!

— Да чтоб тебя Леший унес!!! — крикнула Настенька, поправляя платок.

— И че? — спросила я, не видя разницы. Лес как лес. Елка, как елка. Ничего нового. Так, стоп! А где все?

Только что были здесь. Ни Бурана, ни Метелицы, ни Настеньки. Я стояла одна посреди леса.

— Ау! — крикнула я, а мне со всех сторон ответили: «Ау-у-у-у!».

Постояв немного, пожав плечами, я шмыгнула носом. «А мы пойдем на север! А мы пойдем на север!» — пробурчала я. Мне всегда казалось, что это первая реакция любого потеряшки в лесу! В каждом из них просыпался маленький Шакал Табаки — ветеран ориентации на местности. Но у Носка он видимо, не высыпался!

Я сошла с полянки, осматриваясь по сторонам. Никого! Подметая шубой сугробы, я направилась дальше. Мне удалось пройти достаточно далеко. Раньше я бы испугалась, но холод был мне не страшен. Так что это, скорее напоминало, прогулку в лесу.

— Твою медь! — замерла я, понимая, что вышла на ту же полянку. — Это как так?

Я решила сменить ориентацию. И пойти на предположительный юг. Пробираясь между елями и вырывая шубу из цепких лап заснеженных кустов, я шла, запоминая маршрут. Его было сложно не запомнить, особенно, если за тобой тянется цепочка следов.

Я вышла на полянку и выругалась. Это снова была так самая поляна. Обернувшись, я не увидела следов.

И тут я приметила стайку воробьев. Они сидели на снегу, а к ним слетал огромный ворон.

— Чив-чим-чив… — верещали воробьи, отпрыгивая от ворона.

— Съест! Съест! Ест! — разобрала я сквозь щебет. И тут послышался жуткий бас.

— Пошел на уд срамной, фуфлыга, шишку тебе в зад засуну, хобяка брыдлый! — рявкнул на ворона страшный голос. Стайка почти синхронно взлетела и подпрыгнула поближе к ворону.

— Я тебе сейчас дам, вымесок! — очень страшным голосом заявила стая. Ворон дал деру, едва не врезавшись в дерево.

— Чирик-чик-чик! — успокоились воробьи.

— Марфуша?! — с надеждой крикнула я, подбегая к воробьям.