— Ты меня тогда из-подо льда вытащила! А сама потонула… — всхлипывала Яга. — Я домой вернулась. А там нянюшка меня ждала. Отец осерчал тогда! Он же меня в дар Карачуну отправил. Вот и ушли мы с нянькой! А нянька моя Ягиней оказалась! При мне в девицу обернулась. Говорит: «Хочешь, и тебя научу?». А мне-то что? Мне уже все одно было. Все по тебе плакала. Сызмальства вместе были. «Нечего! Научишься, дождешься!» — утешала нянюшка. Всей премудрости научила. А сама сейчас ушла. Говорит, Ягинь будущих учить… Садись, хорошая моя… А ну брысь!

Ягиня согнала кота с лавки. Тот спрыгнул, показал костяной хвост.

Так вот почему меня в спасатели потянуло! Я уже один раз спасла, оказывается…

— Бедная моя, Снегурочкой стала, — всхлипнула Ягиня. — Теперь-то я знаю, что лед треснул потому, что Карачун дар не принял! А не то стала бы я Снегурочкой. А тебя бы волки в лесу доедали!

Отличные перспективы! Карьерный рост!

— Но видишь, как сложилось… Оберег твой на дне озера остался! Не достать его, не выудить! — причитала Ягиня. — Видать, тогда-то ты и понравилась ему. Ты же всегда девкой бойкой была! Не баба — огонь!

— Что мне с любовью делать? — спросила я. — А то сейчас как выйду, как посмотрю! Как влюблюсь со всего размаху!

— А ты у меня оставайся, — улыбнулась Ягиня. — Печку топить не буду! Как-нибудь перетерплю!

Я почувствовала, что у нее руки, почти как у меня. Ледяные.

— Нет, пойду я, пожалуй, — обняла я, чувствуя, как в груди потеплело. Это ж надо! Девушка из снов! И кто бы мог подумать, что злая, страшная и вредная Баба Яга — моя давняя знакомая…

— Значит так, скажу я тебе, Марысечка, — вздохнула Яга. — То, что говорить не хотела. Надобно тебе найти того, кто у тебя этот дар заберет! И отдать ему! Кому он нужнее! Поняла меня? А еще вот тебе… Оберег мой… Нянюшка давала…

Мне в руку вложили какую-то странную висюльку.

— Когда совсем невмоготу станет, попроси его. Только зря не трать! Один раз помочь сможет! — послышался голос Яги. — А теперь иди!

— А почему ты старухой прикидываешься? — спросила я, глядя на чистое и ясное лицо.

— А ты представь себе! Пришел к тебе парень молодой, за попу хвать! У, какая ты красавица! А ты стоишь и думаешь, куда ж ты, уд срамной навострил? — обиженно заявила Яга. И тут же снова обернулась старухой. — А вот так вот я его за попу «Хвать!». И у доброго молодца если что и шевелится, то только волосы на голове. Все ж проще!

Глава двадцать первая. От Снегурки с любовью!

Значит, так! Мне нужно найти кого-то, кто согласится влюбиться в первого встречного!

Я завязывала на глазах повязку. Еще раз я бросила взгляд на Ягу. Моя девушка из снов снова обратилась в уродливую старуху с волосатой бородавкой на носу. Один глазу нее был подернут бельмом, один зуб был изгнан челюстью и торчал изо рта, как клык. Сгорбленная, с седым пучком грязных волос и отвратным запахом, она рассмеялась жутким скрипучим смехом. Словно соседи в очередной раз в порыве страсти со сверхкосмической и сверхкомичной скоростью изнасиловали старенькую кровать.

— Иди, Марысечка, — произнесла жуткая старуха, снова спугнув оживший кошачий труп с насиженной полки.

— Спасибо тебе, — вздохнула я, мысленно обещая приходить почаще.

Когда я вышла из избы… Точнее, вывалилась прямо в сугроб.

— Ох! Мы уж думали, что съела тебя Яга! — послышался голос Бурана. — Карачуна звали!

— Тише ты! — прорычала волчица. — Вставай, Снегурка, рассказывай! Че да как?

— Ну, сначала был «как», а потом было «че????». А вы что думали? Яга решила себя мороженым побаловать? Ха, не для нее мороженые полуфабрикаты росли, — кратко охарактеризовала я весь разговор. — А что там с Карачуном?

— Не говори ей! — рявкнула волчица, пока я закидывала ногу по морде Бурана.

— Что мне не говорить? — удивилась я, наконец-то вползая на медведя. — Так, а теперь быстро представили, что я в лес пришла с корзиночкой собирать плохие новости! И все дружно мне рассказали!

— Не угодили ему люди! Теперь вымораживать будет! — послышался тяжкий вздох Бурана.

— Он меня уже вымораживает этой мыслью! Чем не угодили? — спросила я, чувствуя, что температура снова ползет к отметке «Ядреная зима».

— Да вот посевы вовремя не убрали! В лес ходят почем зря! — перечислял Буран.

— Мне что? Опять ему «годИть» придется? — вздохнула я, понимая, что наощупь это будет весьма пикантно. — Ладно, потом разберемся! Сейчас любовью займемся! Нам срочно нам надо найти того, кому любовь нужна! Дарить ее будет!

«Безвоздмездно!» — гнусаво добавила я, прикидывая, где найти эмоционально фригидного человека, решившего вкусить все райские прелести любви.

— Да где ж его искать? — спросил Буран. — В деревне только!