— Разбаловал тебя этот мир, разбаловал, — пробормотал убийца, укоризненно качая головой. — Вспомни: твоя задача слушаться и подчиняться. Думать будут другие.

«Молчать, слушать и слушаться», — всплыло в голове правило из старого мира. Меня начало потряхивать. Перенастроив зрение так, чтобы видеть неаткивированные руны, я увидела вокруг, везде: на земле, на деревьях, на столбиках идущих вдоль дорожке, на фонарных столбах, везде были нарисованы руноскрипты. Они окружали алтарный камень множеством слоев защиты, сокрытия и, конечно, то тут, то там, были разбросаны ловушки.

Трюггви вел меня не прямо по дорожке, а петлял, словно заяц, избегая активации ловушек, пока мы, наконец, не подошли ближе к алтарному камню. Он стоял на месте, где у старых хозяев, очевидно, был расположен фонтан: округлое углубление с бортиком по колено окружало его, но Трюггви использовал его, чтобы нарисовать сложный круг магической подпитки.

Заглянув в старый бассейн фонтана, я и увидела Эрика. Он лежал неподвижно на дне прямо на холодном камне в расстегнутом окровавленном и обожженном пальто, и снег, слегка припорошивший его тело и лицо, не таял.

— Это тебе сейчас не нужно, — по-деловому пробормотал Трюггви и отстегнул с моей спины секиру, а я стояла, замерев, не в силах осознать увиденное. Эрик мертв? Зачем хранить его тело, если он уже мертв? И Астридсон меня обманул.

Хорошо, что я не успела переключить свое зрение с режима, в котором можно было увидеть руны. Я чуть пошевелилась, отстраняясь от Трюггви, и заметила… вязь с руной льда в центре. Стабильность, сокрытие и лед — сложный руноскрипт, упрощенная версия которого используется иногда в сумках для хранения продуктов во время походов. Я слышала, что более сложный вариант можно применять к живым объектам, но никогда не видела этого. Действительно, зачем Трюггви мертвая жертва? Впрочем, и находящийся в сознании маг ему тоже не нужен. Я еще раз осмотрела Эрика и запоздало заметила, что он и его одежда покрыта инеем, хотя вокруг все не настолько замерзло. Это влияние руноскрипта, и мне оставалось надеяться, что он нанесен верно, что, если разорвать вязь, Эрик очнется, а не умрет.

Я судорожно сглотнула. Раз он найден, нужно попытаться найти выход из этой ситуации. А еще не позволить этим двоим завершить ритуал.

Что же делать?

Просто схватить Эрика и сбежать не поможет, и без него они смогут провести жертвоприношение. Уверена, Трюггви без сомнений уложит Астридсона на алтарь, если возникнет необходимость. Нет, алтарь требуется уничтожить, чтобы этого не произошло.

А если Трюггви может обойтись без него? Он уже нарисовал на земле этого мира огромный магический круг. Он и без алтаря может попытаться завершить ритуал. Значит важно его обезвредить. Если Астридсон не получит приказа, он не будет опасен для жителей столицы.

Только как это сделать?

— Ты стоишь здесь, — Трюггви подвинул меня буквально на полшага вправо, внимательно разглядывая руны. Я тоже посмотрела и нашла там рунический круг, вплетенный в другие письмена. — Радуйся, у тебя сейчас появится возможность искупить свою вину.

Я бы предпочла возможность убить его, но не уверена, что это не активирует печати. Смерть есть смерть, а, когда находишься в магическом круге, да еще так близко от алтарного камня, любая капля крови может активировать процесс, и, даже если главная задумка Трюггви не удастся, последствия придется расхлебывать всем — всему миру.

— Сюда! — рявкнул убийца Астридсону куда менее вежливо, чем мне.

Когда его подельник подошел, то в руках Трюггви сверкнул кривой кинжал. Он легко разрезал рукава Астридсона и начал вырезать на его руках руны.

— Терпи, это меньшая из твоих проблем, — прошипел Трюггви поучительно. — Лучше бы о детях своих подумал, как они выживут в этом мире без хозяев? Хочешь их похоронить через пару лет? То-то же.

Астридсон молча бросил на меня взгляд, но тут же отвернулся. Я заметила, что кровь, капающая с его рук, зависает в воздухе в паре сантиметров над истоптанным снегом, покрывающим землю, будто этот мир не желает принимать ее. Зато часть магического рисунка засветилась, активизируясь. Нужно попытаться разобраться в этой вязи и взять ее под контроль.

— Теперь ты, — вернулся ко мне Трюггви и принялся резать рукава моего пальто. — Не волнуйся, я не глубоко. Ты же маг, у тебя даже шрамов не останется, — утешил он меня, прежде чем сделать первый порез.

Боль пронзило тело, но я постаралась отрешиться от нее, словно во время наказаний в Школе Рабов, принять ее и очистить сознание, позволяя ей проходить сквозь меня, не задерживаясь. Это было похоже на медитацию, как я раньше не сообразила, когда у меня были проблемы со сдерживанием магии? В этом навыке мне не было равных. Только я не умела это медитативное состояние применять… раньше.

Мой разум скользнул в магические потоки, и я увидела всю картину разом. Слои защиты и скрытия вокруг сада, ловушки и охранки. А потом цельный сложносочиненный рисунок заклинания. Здесь были не только руны, но все виды магии сплетались воедино: под снегом то тут, то там, были спрятаны артефакты, питающие схему, магические линии переплетались на разных уровнях, создавая головокружительно-сложный рисунок. Я узнавала в нем лишь куски, отдельные части: вот элементы питания, вот связи со стихиями этого мира. Круг из двенадцати местных созвездий, как отражение их Неба на земле, обозначение этого мира. Я видела, как сила тянется от каждого из секторов куда-то вовне под землей — наверное, к месту совершения того или иного убийства. Только последний, двенадцатый сектор был пуст. А вот эти рисунки для артефакторной связи, но они слишком усилены. Как-то учитель говорил нам, что, если сделать аналог передатчика, но увеличив его и усилив во много раз, то получится портал. Правда, при увеличении и усилении требуется переиначить и усложнить все рисунки, но общий принцип узнаваем. Хотя нет, это даже не портал… это будто передатчик, принимающий и направляющий магию иного мира. Мы будто стояли в центре мишени на полигоне и указывали: стрелять сюда.