— Вы сами сказали, что в других мирах это вполне распространенная магическая техника. И что в нашем мире знаете хотя бы нескольких людей, ею владеющих. Любой из них мог бросить тушу животного, тем самым став причиной отравления вашей жертвы. И нечего связывать это дело с убийствами проституток.

— Но…

— Я руковожу делом, и заявляю, что они не связаны! Вы были правы в том, что верно высчитали сроки, когда он убивает, но на этом все. Ваша теория похожа на теорию заговора сумасшедших фанатиков. А весь опыт работы в полиции мне говорит, что самое правильное решение — самое простое. Убийца тот, кому выгодно. Или какой-то псих, у которого обострение случатся в двадцатых числах месяца. Вероятно, после того, как он получает зарплату. Возможно, когда-то какая-то проститутка его высмеяла, вот он теперь и мстит представительницам этой профессии. Я тоже книжки почитал на досуге и все понял отчетливо. Все разумно и понятно.

— А причем же здесь руны?

— Так он импотент просто! — рассмеялся Вигбьорнсон. — Да, многие психиатры в своих книгах утверждают, что убийство ножом — это имитация полового акта. И то, что он рисует символы плодородия на жертвах — он пытается таким образом вернуть свою утраченную мужскую силу. Псих. Но мы скоро его найдем. Уже начали опрос проституток и врачей на счет мужчин, которые подходят под описание.

— Но…

— И не отвлекайте меня больше своими глупостями! Вызывайте экологическую службу, — он чертыхнулся, чуть не споткнувшись о рыжего кота, пытавшегося погладиться об его ноги. — Пшел вон! — пнул животное, получил в ответ почти львиный рык — котяра впился в его лодыжку всеми четырьмя лапами.

Ругаясь, капитан прыгал на одной ноге, пытаясь второй стряхнуть животное. Его подчиненные суетились вокруг, ничем не помогая, пока я не схватил рыжика за шкирку и не оторвал его от капитана.

— А эту тварь надо утопить! — прошипел Вигбьорнсон, взмахнул пальцем в опасной близости от морды кота. Тот зашипел и попытался достать его лапами, и капитан, матерясь, поспешил удалиться с места преступления.

— Знаешь, что я думаю? — спросил, прижав немедленно успокоившегося рыжика к себе.

— Что? — Лейв продолжал смотреть в окно на отъезжающую машину капитана.

— Может, кота завести?

Лейв оглядел меня с котом в обнимку скептическим взглядом:

— Жениться тебе, брат, надо! — и заржал, как конь.

Все же в качестве жертвенного животного был использован барашек. Доктор Ормаррсон определил это и множество других не менее важных деталей, обследовав тушу. Шкуру мы тоже нашли, а также место разделки, которое также предположительно являлось и местом проведения ритуала. Колдовство происходило на свалке, на которой убитый работал сторожем. Вероятно, он нашел свежую тушу во время своего дежурства и решил не позволить добру пропасть. Тут же освежевал барашка и принес домой.

К счастью, он не позвал на праздник семью, друзей и соседей. Мудрые кошки сами не притронулись к обрезкам зараженного магией мяса. К сожалению, убитый не был специалистом в разделывании баранов, так что на туше и найденной шкуре было много лишних повреждений, мешающих понять, каков был исходный рунический рисунок.

Доктору Ормаррсону, правда, удалось найти способ отделить следы ножа жертвы — его лезвие было более тупым и имело несколько зазубрин, да и ширина клинка была куда больше, чем у орудия убийства. Истинный же преступник держал свой нож в идеальном состоянии, почти как скальпель хирурга. Но, конечно, очистить все раны, совместить шкуру с тушей, проанализировать все разрезы — все это требовало большого количества времени и усилий.

К сожалению, благодаря упрямству капитана Вигбьорнсона новая смерть не была включена в дело об убийствах проституток, а значит не считалась приоритетной. Доктору Орммаррсону приходилось прерывать свои исследования и работать над более срочными делами.

В участке над этим делом уже даже начали посмеиваться:

— Вот что я вам скажу, мистеру Стейнсону пора в отпуск, — с ухмылкой вещал Трюггви под смешки окруживших его сослуживцев. — Сейчас он расследует дело о смерти барана, а что дальше? Тратить силы полиции на дело о пропаже кота?

Все засмеялись. Я, случайно ставший свидетелем этого разговора, замер, внимательно рассматривая лица сослуживцев. В основном рядовые, молодые ребята, еще ничего не смыслящие в нашей службе, но были здесь и опытные коллеги, которые прежде меня уважали. Когда все изменилось?

— А мне кажется, что сэр прав, — тихонько произнес рядовой, выезжавший с нами на поиск яда. — То мясо даже кошки есть брезговали. А если бы его кто-то нашел и отравился? Соседи устроили б поминки по погибшему, и было бы у нас с десяток трупов.

Некоторые помрачнели, припомнив кое-что из своего опыта.

— Ну, да, может быть. Да только он совсем на смертях проституток повернулся — все что ни попадя пытается к ним пристегнуть! Ненормально это. Ему бы в поместье на месяц-другой, отдохнуть в кругу семьи…

Некоторые закивали согласно.

— Спасибо за совет, — все же подошел я ближе. — Не знал, что моя судьба так беспокоит моих коллег, чтобы обсуждать ее в рабочее время.

— Что вы, сэр, мы только… только из заботы, сэр… — вытянулся передо мной Трюггви, выпячивая свой большой округлый живот и еще сильнее выпучивая большие круглые глаза. Остальные участники разговора постарались незаметно ускользнуть на свои рабочие места.