— Рада быть знакома с вами лично, господин Эншду, — выдернул магната из забытья слегка скрипучий женский голос.

— Ох… да… И я, — поспешил ответить Эншду, даже не осознав, что происходит.

Открыв глаза, он заметил перед собой невысокую женщину лет сорока с нарочито черными глазами. Она, как и остальные сотрудники, была одета в белоснежный халат. Только брендовые туфли на высоком каблуке давали понять, что женщина рядовым работником явно не была.

— Госпожа Цинтафа курирует мой проект, — улыбаясь, сказал Амитас.

— Будьте уверены, господин Эншду, что для решения вашего вопроса мы используем все ресурсы, — сказала Цинтафа Айли, деловито опустив руки в карманы.

Эншду хотел было заплакать, но удержался. Ему стало невыносимо себя жаль. Уже второй раз он пропускал плановое переселение, производимое лично Азари. Слишком сильно он надеялся на эксклюзивные оболочки землян, тем самым потеряв не только драгоценное время, но и расположенность Королевы. Подавать запрос на третье плановое переселение Эншду не решился. Впрочем, как и требовать личного симбионта. Последние выдавались в единичных экземплярах только тем, кто явственно отличился в глазах Великой Матери. Увы, мужчина к таким подданным не относился. К тому же, симбиоз транзитными Тенями чаще бывал не совсем качественным. Сцепление нервной системы со вселяемым Высшим проходило лишь на поверхностном уровне, значительно уступая способностям Королевы. Чувствительность после таких процедур оказывалась гораздо ниже. Азари всегда оставляла за собой монополию на идеальный симбиоз. Для профессии Эншду это могло оказаться фатальным.

— О, господин Амитас, вы же замолвите за меня словечко? — с мольбой взглянул на Амитаса Эншду.

— Вы не должны об этом беспокоиться. Если кто и может убедить Королеву проявить к вам благосклонность, так это я.

За спинами собравшихся послышалась возня. Прибывшие пираты добыли очередной трофей, тут же аккуратно принятый инженерами. Огромный, в два человеческих роста металлический предмет разительно отличался от тех, что были разбросаны вокруг. Блестящий и гладкий, он отдавал серебряным отливом и немного слепил глаза. Механизм не только не тронула ржавчина, казалось, что космос придал ему какую-то неестественную глянцевость.

— Это третий центральный телепорт, который мы обнаружили, — с небольшой горделивостью сказала Цинтафа, — Он позволяет прочесывать гораздо больший объем видимого подпространства. Существа, который он способен привести в этот мир, имеют горадно более глубокие способности.

— Насколько глубокие? — с надеждой спросил Эншду.

— Некоторые симбионты производят сцепление с телом лучше, чем Азари, — уверенно произнес Амитас.

Эншду внезапно вздрогнул. Он не верил своим ушам. Прозвучавшее казалось глупым розыгрышем, жестокой насмешкой, а идеальный симбиоз без бесконечных очередей и рисков остаться не у дел — недосягаемой мечтой.

— Не знаю, возможно ли это, — неуверенно засомневался Эншду.

— Разве не поэтому вы здесь?

— Вы обещали выбить для меня личный симбионт…

— И что потом? — Амитас вопросительно посмотрел на Эншду, — Томиться в несовершенстве собственного тела? Желать сделать этот мир лучше и не иметь для этого самого главного инструмента — идеальных вкусовых рецепторов?

— Ох, как вы правы, — Эншду-таки не удержался и заплакал.

Слова Амитаса поразили его в самое сердце. Тяжелая ноша уже давно лежала неподъемным грузом на груди торгового магната. Просчитывались варианты, изучались возможные лазейки, но все они упирались в несовершенство конечного результата. Даже если Амитас и выбьет ему личного симбионта, толку от него будет немного. Перестанет беспокоить чрезмерная тучность и эта вечная отдышка… Но как же возможность вкушать изысканные яства? Как же исключительные способности предугадывать желания миллионов? Все это висело на волоске. Эншду не мог позволить себе использовать низкосортную оболочку. Определенно, штатный симбионт по госпрограмме — не выход. Качество вселения было гораздо важнее.

— Неужели вы думаете, что я открыл святая святых только потому, чтобы похвастаться перед вами?

— О нет, что вы, — Эншду, преодолевая рыдания, поспешил разубедить своего собеседника, — Но Азари не приветствует такие эксперименты. Она бывает очень… как бы это выразиться… категорична в своем гневе.

— Диагностика качества переселения весьма относительна. Никто не сможет сказать, кто именно его провел, — прохрипел Амитас, — Если за вами будет числиться личный симбионт, то никто не будет проверять, с помощью него ли было это сделано, или с помощью какого-то другого.

— А Азари в курсе ваших экспериментов?

— За свою жизнь я сделал тысячи экспериментов, — сдвинул брови Амитас, — Многие из них позволили жить этой Империи. Но еще больше Азари запретила. Это была невосполнимая потеря для нашего общества… Поэтому я решил, что о некоторых из них Великой Матери знать не обязательно.

Процессия поднялась наверх. Второй этаж вобрал в себя все то, что не уместилось внизу. Маленькие камеры с испытуемыми огибали весь периметр лаборатории, занимая не больше трети помещения. Скудность площади с лихвой компенсировалось напряженной работой, ведущейся практически непрерывно. Небольшие кабинки предназначались для переселенцев. Тут же собирались телепорты, помогающие искать наиболее подходящие экземпляры для проведения симбиоза. Эншду не знал, почему некоторые лаборатории строились так высоко от поверхности планеты, но краем уха слышал, что это было как-то связано с особыми условиями для экспериментов.

— Спасибо, Лойда, можешь быть свободна, — мягко обратилась Цинтафа Айли к женщине, которая заполняла какие-то документы в крайне правом отсеке верхнего этажа.

Бегло кивнув, женщина удалилась, оставив открытым доступ к внутренним данным. Цинтафа порылась в настройках, активировав систему.

Длинная цепочка из полупрозрачных камер растянулась по всему второму этажу. Амитас стоял напротив толстого стекла, в одно мгновение ставшим прозрачным. Тонкая цепочка данных поплыла по невидимой преграде. Через мгновение исчезла и она.