— В общем, никакие мы с ним не приятели, — произнес Стасик. — Скорее наоборот.

— Но ты ведь хорошо его знал?

Стасик пожал плечами. Вряд ли можно было сказать, что он хорошо знал Кольку. Он хорошо знал его как садиста и изверга. Но это была лишь одна из граней его личности. Скорее всего, имели место и иные грани, неизвестные Стасику.

— Не могу сказать, что я так уж хорошо знал Ко… ну, его, — ответил Стасик. — Но немного знал.

— И каким он был? Каким он был там, в родном мире?

Стасик ответил раньше, чем успел обдумать вопрос.

— Да гадом он был редкостным!

Лаура резко повернулась к нему. Ее брови удивленно приподнялись.

— Гадом? — переспросила она. — А он говорил то же самое о тебе.

— Ложь! — заявил Стасик. — Не знаю, что там Колька навыдумывал обо мне, но все это грязное вранье. А вот он….

— Понятно, — медленно протянула Лаура и вновь обратила свой взор на равнину. — Гад, значит?

— Ну, да, — тихо подтвердил Стасик.

— Редкостный?

— Почти краснокнижный.

— Что ж, теперь все ясно. Он просто притворялся. Скрывал свою истинную суть. И как же мастерски он это проделал!

Она изумленно покачала головой.

— Каков подлец! — процедила волшебница сквозь зубы. — Но как я могла не разглядеть той гнили, что таилась в его душе? Как?

Тут бы Стасику впору было позлорадствовать. В свое время его приводило в отчаяние стремительное возвышение Кольки и всеобщая к нему любовь со стороны добряков. И тот факт, что прекрасная Лаура избрала его своим любовником, тоже терзал Стасика почище любой пытки. Но в свете последних новостей у Стасика не осталось ни сил, ни желания для злорадства. Да и Лаура по большому счету ни в чем перед ним не провинилась. Подлый Колька обманул ее. Обвел вокруг пальца. Влюбил в себя, а затем… Затем что-то произошло. Что именно — Стасик не знал. А спрашивать стеснялся. Стоило заикнуться об этом, как Лаура моментально приходила в состояние бешенства. Возможно, когда-нибудь она сочтет нужным рассказать обо всем. При условии, что они оба доживут до этого счастливого времени. А пока что шансы на подобный исход были невелики. Огромная армия шла из Ангдэзии по его душу. Обезумевшие добряки сочли его, несчастного школьника, темным властелином и угрозой существующему миропорядку. А с другой стороны к нему подбиралась какая-то потусторонняя тварь, одержимая злом и ужасом.

— Что ж, пусть это станет мне уроком, — произнесла Лаура. — Вывод очевиден: все мужики — козлы и негодяи.

Стасик не стал возражать, хотя мог бы заметить волшебнице, что в данном случае напрашивался совершенно иной вывод. Дело не в поголовной порочности мужского племени, а в том, что самой Лауре следует более придирчиво подходить к выбору партнеров. Приглядись она к Кольке внимательнее, и ничего этого не случилось бы. А ведь у нее был выбор. Вместо того чтобы с разбега прыгать в койку к негодяю, она могла бы подарить свою любовь доброму и отзывчивому пареньку, который никогда и ни за что не предал бы и не обидел ее. Тут, Стасик, конечно же, имел в виду себя.

— Скоро сюда пожалует немало мужиков! — сжав кулаки, прорычала Лаура. — Тысячи мужиков. И все они ничем не отличаются от… этого! С каким же удовольствием я обрушу на них свою ярость!

— Там ведь наверняка будут и женщины, — пискнул Стасик. — Волшебницы, целительницы….

— Это не женщины, это служанки мужиков! — рявкнула Лаура. — Они не дождутся от меня ни капли жалости. Но самую ужасную кару я приготовила для… этого! Этого и… этой!

Стасик вконец запутался. Этим Лаура величала Кольку. А кто такая эта? Ни о какой этой Стасик ничего не знал. Он хотел спросить, кого имеет в виду Лаура, но та обратилась к нему первой. Окинув Стасика придирчивым взглядом, она произнесла:

— Вот что, Свиностас….

— Пожалуйста, зови меня Стасом, — взмолился он.

— Нет, забудь это имя. В этом мире ты известен как Свиностас. Так ты и будешь зваться. Стасик это кличка для поросенка. Свиностас — грозное имя темного владыки.

— По-моему все как раз наоборот, — заметил Стасик.

— Не спорь, я лучше знаю! — отрезала Лаура. — И имя это меньшее из твоих проблем. Нам нужно заняться твоим внешним видом.

— А что с ним не так? — испугался Стасик, окинув взглядом свое сокрытое под бинтами тело.

— Дай-ка подумать, — нахмурилась Лаура. — Да, пожалуй, все. Ты выглядишь как….

Она попыталась подобрать наименее обидное сравнение.

— В общем, как некто, максимально далекий от образа темного властелина. Пойми, Свиностас, темный властелин должен внушать. Внушать ужас, трепет, желание упасть на колени и ползать в грязи и прахе у ног его. А твой вид вызывает желание подать милостыню.

Стасик тяжело вздохнул и пробормотал:

— Такой уж я есть.

— Мы это изменим! — заявила Лаура. — Тебе требуется подобающий наряд. Что-то мрачно-зловещее. Один твой вид должен говорить — сейчас я всех убью и съем. Нужно больше черного. Черное одеяние, скрывающее субтильность твоей фигуры. И маска. Нужна маска. Пусть все вкруг гадают о том, что таится под ней. Пусть думают, что у тебя вообще нет лица. Мы пустим слух, что ты вообще не состоишь из плоти. Что Свиностас это тьма, облаченная в ужас. На глупых людей, которых на свете почти все, подобные вещи производят сильнейшее впечатление. Я лично изготовлю твой новый наряд. И вот еще что, Свиностас. Нужно в корне изменить твои манеры.

— Манеры? — пискнул Стасик.

— Да, манеры. Ты ведешь себя как трусливый мальчика.

Стасик не стал с этим спорить. Он вел себя так, потому что и являлся трусливым мальчишкой.

— Темный властелин должен вести себя иначе, — наставительно сказал Лаура. — Ни в коем случае не вздумай мямлить, трусить и убегать в туалет по любому поводу. Ты должен говорить так, будто можешь в любую минуту стереть в порошок весь этот мир и два соседних. Ко всем, с кем общаешься, обращайся так, будто они грязь и черви, не достойные твоего внимания. Не угрожай открыто — подобное поведение всегда выглядит жалко. Но в каждом твоем слове должна сквозить тайная угроза. Ты произносишь «добрый день», а твоему собеседнику должно слышаться «убью и съем».