Джексон сосредоточен сильнее, чем я, его лоб наморщен, брови нахмурены так яростно, что он, вероятно, воспламенится.

«Никто и никогда не делал ему минет…»

Эта мысль придает мне новое чувство уверенности — как бы сильно я ни облажалась, вроде как не облажаюсь.

Намеренный каламбур.

Джексону не с чем сравнить. Я его первая: первый поцелуй, первый минет, первый…

Мою киску покалывает при мысли о сексе с ним, отчего у меня слюнки текут, когда я зацепляю пальцами его боксеры и тяну вниз по бедрам. Задерживаю дыхание, когда ткань его трусов цепляется за кончик члена, цепляется, но освобождается, когда я еще раз нежно дергаю.

Я никогда не была одной из тех девушек, которым нравятся члены — думаю, меня бы стошнило, если бы парень прислал мне фотку своего члена — но пенис Джексона? Он…

Идеальный.

Джексон задыхается, когда я сжимаю вокруг него свою руку и провожу ею по стволу, вниз к основанию и снова вверх. Медленно. Медленно. Вверх и вниз, снова и снова.

— Черт возьми, Шарлотта. Ч-Черт, черт…

Его слова — музыка для моих ушей. Это дань уважения тому, как хорошо я заставляю его чувствовать себя, а я еще даже ничего не сделала.

Несколько мгновений смотрю на его пенис, изучая его. Вижу, как он пульсирует, непроизвольно подергиваясь, чем дольше я смотрю. Я близко, мое горячее дыхание согревает кончик. Высовываю язык, чтобы облизать головку. Щелкаю по ней.

Наблюдаю, как глаза Джексона закрываются, его бицепсы напрягаются. Ноздри раздуваются.

Бедра сжимаются.

Все его тело напряжено, он пытается обрести хоть какое-то подобие контроля, и мне это нравится. Я хочу, чтобы он потерял его. Хочу, чтобы он…

Я хочу, чтобы он почувствовал себя так, как никогда раньше.

Никакая мастурбация не сравнится с ощущением моего рта на его члене, и мы оба это знаем.

Немного приподнимаюсь, стягивая с него брюки и нижнее белье, чтобы они были вокруг его толстых бедер, отмечая, что все в Джексоне большое. Толстое. Горячее.

Такой красивый и хорошо сложенный, он — произведение искусства, которое не ценили двадцать два года, и я планирую наверстать упущенное, если он мне позволит.

Я опускаю голову и… сосу. Парень, черт возьми, чуть не подлетает вверх от матраса.

— Твою мать!

Сосу немного сильнее, насколько это возможно, учитывая размер его члена.

— Шарлотта, стой.

Я поднимаю голову.

— Хочешь, чтобы я остановилась?

— Нет, да. Нет, о боже, не останавливайся.

— Хорошо. — Я смеюсь.

Возвращаюсь к делу, решая насладиться собой (давайте посмотрим правде в глаза, кому на самом деле нравится, когда член засунут им в глотку?), получая удовольствие от того, какое удовольствие доставляю Джексону. Слышу его стоны, вздохи, ворчание и проклятия.

Как будто его пытают.

Как раз в тот момент, когда я начинаю задаваться вопросом, как долго он продержится с моим ртом, обернутым вокруг его ствола, парень опускает руки из-за головы и сжимает покрывало.

Я не рассчитывала время, но прошло не больше пяти минут.

— Черт, о черт… — бормочет он, постанывая. — Господи… О боже…

Вау. Я знала, что это будет легко, но не думала, что настолько. Я слышала ужасные истории от своих друзей о парнях, которым требуется полчаса, чтобы кончить от минета, что было бы моим худшим кошмаром.

У меня бы, наверное, отвалилась челюсть! Боже, это было бы ужасно.

— Шарлотта… Шар-Шарлотта, — бормочет Джексон, похлопывая меня по плечу. — Я… я собираюсь…

Он стучит снова, предупреждая меня.

Но я не планирую отступать. Он получит полный комплект — глотание и все такое.

Я не плевака — это сделало бы меня лодырем.

Бедный мальчик заслуживает того, чтобы кончить мне в рот. Его членом так долго пренебрегали.

— Шарлотта. — Джексон звучит отчаянно в своих попытках заставить меня поднять голову, избавить меня от его спермы. Честно говоря, если она ударит мне в горло, кого это вообще волнует? Я не буду её пробовать.

Я не могу объяснить ему это, ведь мне пришлось бы поднять голову и заговорить, а мы не можем допустить этого прямо сейчас, не так ли?

Покачав головой, я даю ему понять, что мы закончим вместе.

Джексон снова стонет, на этот раз так громко, что мои щеки вспыхивают от смущения, зная, что кто-то в доме должен был услышать. Снова стонет, голова бьется о спинку кровати.

Костяшки пальцев побелели. Приподнимает бедра с кровати, сгибает пальцы. Падает на кровать. Бедра дрожат.