Такой уровень контроля опьяняет. Это я довела его до оргазма. Я!

«Он выбрал меня своей первой».

Джексон кончает, я беру его так глубоко, как только могу, чтобы не задохнуться, ожидая, пока он перестанет дрожать.

Отстраняюсь и смотрю в раскрасневшееся лицо парня. Глаза закрыты, грудь поднимается и опускается, дыхание затруднено, как будто он только что пробежал спринт.

— Ты в порядке? — это первое, что я спрашиваю, когда его тело перестает биться в конвульсиях.

Это восхитительно.

Он кивает. Что-то вроде того?

— Ты уверен?

— Иди сюда. — Он широко разводит руки, и я встаю на колени. — Сюда. — Джексон похлопывает себя по бедрам.

Я снова забираюсь наверх, лицом к нему, и он обхватывает меня своими сильными руками за талию, притягивая ближе. Крепко обнимает меня. Целует в макушку.

Я немного откидываюсь назад, чтобы видеть его лицо, две пары блестящих остекленевших глаз.

Джексон наклоняется вперед и целует меня в губы. Добавляет язык.

Как ни странно, это очень романтично. Этот сеанс поцелуев после минета заставляет меня чувствовать себя особенной рядом с ним. Тот факт, что парень не оттолкнул меня и не захотел смыться, не изобразил отвращения, потому что у меня во рту была сперма? Это мило.

Я обвиваю руками его шею сзади, пальцы перебирают его волосы. Наклоняю голову, позволяя ему обнять меня, пока я сижу на его голых коленях, его член вялый и сплющенный под моей задницей.

Ах, современная романтика…

Джексон

Некоторое время после того как Чарли отсосала мне, мы лежим на спине и смотрим в потолок. Уже чертовски поздно, и мне нужно вставать ни свет ни заря для тренировки, но у меня не хватает духу отправить ее домой.

Мне нравится, когда она рядом со мной, ее теплое тело прижимается к моему.

Я всегда думал, что это будет меня раздражать — просто предполагал, что так и будет. Но это не так.

Мы оба еще не спим, атмосфера спокойная. Мои нервы напряжены, тело насытилось от оргазма, вызванного ее ртом.

Были реальные, важные вещи, которые я хотел обсудить с ней, прежде чем она опустилась на четвереньки и отсосала мне. Вещи, которые я хотел обсудить о наших отношениях.

Я в долгу перед самим собой, чтобы произнести эти слова.

И должен перестать быть слабаком.

— О чем ты думаешь? — говорю я, а потом стону, потому что это такая гребаная глупость.

Так банально.

Я не знаю многого, но знаю, что это единственная вещь, о которой ты не должен никого спрашивать. О чем ты сейчас думаешь? Вопрос-ловушка, в которую попало так много моих друзей, из-за которого началось так много гребаных ссор с их подругами.

И вот я спрашиваю об этом.

— Я думаю о… хм. — Она сдвигается рядом со мной, перекатывается на бок, чтобы оказаться лицом ко мне, подложив руку под голову, чтобы приподняться.

Ее лицо прекрасно, когда она смотрит на меня. Как у гребаного ангела, розовые щеки окружены ореолом светлых волос. Я ловлю немного между большим и указательным пальцами и потираю шелковистые пряди.

— Я думаю о том, как мне нравится быть здесь с тобой, и как приятно просто лежать здесь, не разговаривая.

Да, это так. Обычно я лежу здесь один, уставившись в потолок. Ночь за ночью, в одиночестве.

— И мне интересно, имел ли ты в виду то, что сказал о том, чтобы проводить время со мной в романтическом качестве. — Она хихикает.

— Да, я серьезно. — Я отпускаю ее волосы и глажу ее гладкую щеку. — Почему ты смеешься?

— В романтическом качестве — это звучит так официально.

— Ясно.

— Не сердись, я просто дразню. Это мило. — Ее указательный палец вытягивается, и я смотрю, как он касается середины моего носа. — Ты милый.

— Просто милый? — Господи, послушайте меня, напрашиваюсь на комплименты. Кто я такой?

— Нет, еще сексуальный. Мне нравятся звуки, которые ты издаешь.

— Какие звуки?

Она снова хихикает.

— Твои сексуальные звуки.

У нас не было секса, так что я не уверен, что она… Ох. О-о-о. Какие звуки я издавал, когда она отсасывала мне! Ах. Понятно. Я пытаюсь не покраснеть, но у меня ничего не получается. Я действительно чувствую, как жар приливает к моему лицу.

— О, да?