Элия поставила передо мной тарелку с аппетитными блинчиками с ягодным конфитюром и присела напротив.

— Спасибо, — поблагодарила я и спросила. — Что именно неправильно?

— Нельзя отказываться от прошлого. Тебе чай или кофе?

— Чай.

— Черный, зелёный с мятой? — спросила она и я невольно улыбнулась в ответ. — Не смейся, у нас часто гостят дети, внуки, правнуки и у каждого свои предпочтения, поэтому выбор у нас просто огромный.

— С мятой, пожалуйста. Так почему вы считаете, что от прошлого отказываться нельзя? А если оно было тяжелым, болезненным? Если лучше забыть?

Женщина передала мне кружку с ароматным чаем и вздохнула, присаживаясь рядом.

— Всё бывает в жизни и плохое, и хорошее. И что бы не произошло, оно делает нас. Лепит, как из глины. Ошибки, оплошности, победы и поражения. Без горечи разочарования нельзя познать радость обладания. Им не избавиться от прошлого, как ни старайся, — отозвалась Элия и, помолчав, добавила. — Стив, конечно, глупость совершил. Нельзя было их разлучать.

— Он думал, как лучше, — машинально отозвалась я.

— Защищаешь его? — тут же уцепилась она.

Я запнулась и отвела взгляд, отправляя в рот очередной кусочек блинчика. И только тщательно прожевав, ответила:

— Нет, лишь повторяю то, что он сам мне сказал.

Элия возражать не стала, лишь кивнула, продолжив:

— Да, конечно. Стив всегда обожал брата, он был для него примером, предметом гордости и подражания. После смерти Лауры они очень сблизились. Она была хорошей женщиной и замечательной матерью.

— В отличие от Реган? — вырвалось против воли.

Наверное, не стоило этого говорить, но мне хотелось знать, как можно больше об этой семье. И тон, которым Элия вспоминала первую невестку, от меня не укрылся.

Женщина тяжело вздохнула, стирая пальцами несуществующие разводы и пятна на гладкой стеклянной поверхности стола.

— Они подходят друг другу. Реган и Сайлус. Идеальная пара. Хладнокровные, алчные, готовые идти по трупам ради достижения собственной цели… Нет, я не считаю Реган плохой матерью. Наоборот. Она хорошая мать, иногда даже слишком, и за Клайва готова перегрызть глотку любому.

— Простите, мне не стоило начинать этот разговор.

— Ничего, — мягко улыбнулась Элия, пряча боль в глубине глаз. — Это всегда со мной. Мать не может не любить своего ребёнка, и я люблю. Сайлус мой первенец, мой сын. Люблю, но простить не могу и не уверена, что когда-нибудь смогу. Я часто думаю, как мой мальчик вырос в такого монстра. Где я упустила, что сделала не так? Когда всё изменилось?

— Вы не виноваты.

Но мои слова её нисколько не убедили.

— Ты хорошая девочка, Мари, но много не знаешь… После смерти Лауры, Сайлус решил стать главой и пошел на своего отца. Готов был убить, лишь бы забрать власть. Айвел отступил, обменяв пост главы на жизнь внуков. С того дня мы перестали общаться… Ты прости меня, не стоило тебе слушать бред старухи.

— Ну что вы, никакая вы не старуха, — тут же уверила её я. — Вы спасли жизнь Рейфу и Стиву. Заменили им родителей. Это дорогого стоит.

— Они же мои мальчики, я не могла иначе. Но хватит о грустном. Дай-ка, лучше я на тебя посмотрю, — приставая и подаваясь вперёд прямо через стол, произнесла женщина, пристально изучая мой синяк на скуле. — Хорошо, регенерация идёт замечательно. Эйо быстро вылечит, завтра уже и следа не останется.

— Эйо?

— Да. Стив же должен был тебе сказать.

Я кивнула не слишком радостно:

— Сказал. Так оно еще во мне?

— Ну конечно. У вас ведь со Стивом тоже не всё гладко? Не отвечай, и так вижу. Реган постаралась. Всё мечтает протащить Клайва к трону. Не понимает, глупая, что наследование идёт не по крови, а по силе. Клайв слишком слаб для главы. Волк никогда не изберёт его наследником, найдёт другого. Все это знают, а она всё надеется на чудо. Упрямо и упорно. Думает, это Рейф со Стивом мешаются.

— Стив никогда не хотел власти, — ответила тихо.

— Вот именно. Ты хорошо успела его узнать.

Кажется, я слишком много болтаю.

— Не очень, просто отметила, — тут же пошла я на попятную.

— Как скажешь, Мари, как скажешь. Но ты кушай. Совсем заболтала. Тебе питаться надо, вон какая бледненькая.

Я уже доедала свой завтрак, когда в столовой появилось новое действующее лицо.

— А вот и моя девочка. Проснулась, наконец?

— Папа? — удивленно произнесла я, еще до конца не веря собственным глазам. — Ты здесь?