— Мари, ты злишься?

— Нет. То есть немного, совсем немного. Мне не трудно подождать тебя, правда, и отработать все моменты ещё раз. Но почему ты не сказал об этом лично?

— Вчера я думал совсем о другом, а утром берег твой сон. Мари, не кипятись. Нам правда лучше будет ещё поработать вместе. Я семь лет занимался центром, как собственным детищем. Как думаешь, просто открыть его двери со всеми секретами и наработками?

— Если посмотреть с такого ракурса, то ты прав, — с неохотой признала я. — Но лучше в будущем излагай свои мотивы яснее, договорились? Если это для тебя важно, я обязательно прислушаюсь.

— Рад это слышать. А мне интересно, что важно для тебя.

— Не спросишь, чем мы с Джаспером занимались на полигоне? — я решила "потроллить" Майкла из-за оставшегося чувства противоречия.

— Нет, если только ты сама не хочешь рассказать, — голос стратега стал ниже.

— Мы постреляли.

— Отлично.

— Ты не злишься?

— Почему я должен злиться?

— Ну, например, из-за того, что это не ты учил меня метать ножи.

— Скажи, Джас сам пилотировал?

— Да. Откуда ты…

— …Знаю, что он производил впечатление?

— Мне так не показалось.

— Утром того для, когда я принес тебе кофе, в твоём кабинете сидел Джас.

— Он не сказал…

— Зато сказал кое-что другое, я прав, Мари? Спроси меня.

— О чем?

— Спроси о том, что случилось с моими отношениями на работе пять лет назад.

— Ты пугаешь меня. Нет, я не буду спрашивать.

— Почему? Боишься узнать правду?

— Нет, я… все это слишком для меня на данный момент, Майкл. Слишком быстро.

— Я объяснил тебе. Меня не будет две недели. Ребята возьмут тебя в осаду. Я просто предотвращаю риски.

— Господи, это что, классическое мужское соревнование?

— И да, и нет. Я же говорил, что ты потрясающая? Даже любопытно, почему ты сама так не считаешь.

— У меня низкая самооценка. И я не верю, что говорю тебе об этом. Ты даже не мой психоаналитик.

— Я бы стал твоим психоаналитиком. Твоим другом, на худой конец. Даже отцом или сыном. Но лучше любовником.

— Ты уже мой любовник. Я почти отдалась тебе под деревом.

— Нет, ещё нет, Мари. Когда я стану твоим любовником, мы не будем произносить других мужских имен. Или женских.

— Господи-и-и. — Я невольно рассмеялась. Не так, как смеялась раньше: от нервов или растеряности. Я рассмеялась как женщина, которой говорит остроумные непристойности самый желанный мужчина на свете. — А я думала, что служебные романы — это ужасная скука.

— Тебе не будет скучно, я обещаю. Уж это я могу тебе обещать. Но не то, что буду идеальным. Я буду бесить тебя время от времени.

— Это как-то опасно прозвучало. Думаю, мне больше подойдет кто-то менее токсичный.

— Ни черта ты себя не знаешь, Мари.

— А ты знаешь меня? Только не говори, что все понял в первую встречу. Я не плоская, как земля в представлении средневековых людей. И даже не трехмерная. У меня, как у вселенной, примерно десять измерений.

— Ещё немного, и мы снова заговорим о квантовой физике.

— Мне это близко, так как меня полжизни дразнили ботаником.

— Просто они не знали, что мозги — это жутко сексуально.

— И снова мы там, где начали.

Никогда в жизни флирт не приносил столько удовольствия! Майкл ловил полутона и интонации; отбивал мяч точно мне в руки; считывал все смыслы так, как мне бы этого хотелось. В этот вечер я подумала, что если бы у моей души был брат-близнец, им стала бы душа Майкла. Но говорить ему об этом я, конечно, не стала. Информацию об Алисе я предпочла выкинуть из памяти, как ненужный мусор. Мне ли не знать, как двусмысленно может выглядеть трагичное прошлое.

*******

Следующие десять дней тянулись неимоверно долго. Активная фаза работы без Майкла откладывалась, но и без того у себя в команде оказалось множество рутинных вопросов. Выяснилось, что не хватает как минимум одного специалиста-аналитика, поэтому я вплотную занялась собеседованиями с отобранными HR-службой кандидатами.

Майкл сдержал обещание и слал голограммки: фотографии островов и себя на их фоне — ещё более загорелого и с самой настоящей бородой, в которую превратилась щетина за несколько дней. Я сходила с ума, глядя на эти фотографии, а он в ответ потребовал фото татуировки, сказав, что домыслит все остальное. Разок он прислал мне глупого кота с сердцем, которое взорвалось прямо в воздухе, а на следующий день — только несколько слов: "У меня при мысли о тебе все время стоит". Я ответила, что повешу этот текст в виде постоянной голограммы над рабочим столом. Майкл пригрозил, что если я пошутила, он выложит то же самое розами под окнами офиса.