В день возвращения стратега я надела то же, что на презентацию: юбку-карандаш, пуританскую блузку и туфли на каблуках. Мне было любопытно, прочитает ли Майкл скрытый смысл. Я знала, что ему плевать на одежду, но это было вполне конкретное сообщение. И совсем не удивилась, когда мужчина не кинулся ко мне, сшибая все на своем пути, стоило ему войти в мой кабинет. Майкл озадаченно остановился в паре метров, потёр шрам и принялся разгадывать этот ребус. А я в это время закинула ногу на ногу и загадочно улыбнулась, сделав приглашающий жест в сторону кресла.

— У меня есть два варианта, и оба нравятся мне одинаково, — хрипло начал мой викинг, развалившись в кресле. — Первый: ты собиралась избавиться от этой неудобной одежды. Второй: замену туфлям будешь искать у меня дома.

— Я в тебе ни капельки не сомневалась.

— Мне рассматривать это, как план на вечер?

— Только если обещаешь не брить бороду.

— Согласен. У тебя есть для меня что-то по работе?

— Уже на твоей почте.

— Тогда не буду тянуть и пойду в центр, быстро разгребать все накопившееся.

Майкл поднялся и направился к двери.

Стоп-стоп-стоп, и это все?

Не веря, что стратег просто-напросто удалился, я скинула туфли и быстро прокралась к двери. Она моментально открылась и Майкл шагнул внутрь, стиснув в сильных руках. Прижал к створке, не позволив дотянуться до пола, жадно припал к губам. Мне показалось, что его волосы пахнут океанской солью.

— Теперь все, — криво улыбнулся, — до вечера.

Втянул воздух, опустил на пол.

— Кажется, ты сам себя наказал.

— Да. — Майкл провел большим пальцем по моей нижней губе. — Сам.

Поцеловал ещё раз, легко и нежно, и ушел окончательно.

Я маялась весь день, ожидая вечера. Впервые на новой работе мне хотелось не растянуть время, а сжать его до предела. Влюбленность ощущалась не пресловутыми бабочками в животе, а мягким захватом горла. Я боялась разгорающихся чувств и их же приветствовала. Мне уже не двадцать, твердила я себе, когда же я начну жить без страха? Хватит ли мне опыта, чтобы не допустить глупых ошибок, свойственных молодости? Схватив бумажный блокнот, я начала произвольно рисовать левой рукой свои ощущения, но привычное психологическое упражнение работало не так, как хотелось бы. Получилось что-то вроде птенца, который покидает гнездо, расправив крылья, но одно из них вышло как будто надломленным. Я смяла листок и выкинула его в сортировщик мусора. Зациклиться на случившемся мне не дал входящий вызов. Колин.

— Мари, звоню сообщить, что слегка надавил на Майка, чтобы с его стороны больше не было задержек. Знаю, что тебе важно быстрее приступить к реализации проекта, по плану мы должны сделать это до нового календарного года. Договорились, что вы придете к соглашению уже сегодня. Думаю, это растянется на весь вечер, но завтра оба можете взять выходной. Выложите план в систему, поставьте тег на меня. И можете быть свободны до понедельника. Не отпускай его сегодня, пока все не утвердит.

— Да, конечно, шеф, — растерянно ответила я, увидев в происходящем знак судьбы. — Нет проблем. Так и сделаю. Стратег не отвертится.

Работать весь вечер? Но, в конце концов, именно этого я и добивалась. Что ж, личную жизнь можно и отложить.

Быстро набрала голограммку:

"Майкл, сейчас говорила с шефом. Останемся в офисе?"

"Нет, все по плану. Поужинаем и поработаем у меня. Я зайду за тобой в 5".

К назначенному часу я была полностью готова: настроила доступ с личного гаджета ко всем нужным файлам. Почувствовав себя сухарем, обновила прическу и сделала лёгкий макияж. Какие ещё ритуалы должна провести женщина, готовясь к свиданию? Но ведь у нас не свидание. Или как раз оно и есть — в духе трудоголиков, какими мы и являемся?

Майкл пришел ровно в пять — ни раньше, ни позже. Было бы странно ожидать другого от стратега, который всегда следовал намеченным планам и тщательно разыгрывал спонтанность. Практически в полном молчании, которое нисколько не тяготило, спустились на лифте и дошли до электрокара. Мы были словно партнёры по преступлению — молчаливые, собранные и объединенные общим секретом.

В машине мужчина взял меня за руку.

— Это кольцо…хотел спросить. Оно очень маленькое.

— Да, его подарили родители, когда я была ещё совсем кроха. Было впору, а с возрастом пришлось сместить на мизинец.

— Оно дорого тебе, не так ли? Ты почти не носишь никаких украшений.

— Дорого, — помедлила я. — И почему ты такой наблюдательный? Это все, что осталось у меня от родителей, дома и детства.

— Прости, Мари. Моих тоже не в живых.

Я отвернулась к окну и сморгнула влагу. Уже не слезы — и это хорошо. По стеклу бежала реклама портативных солнечных батарей.

— Я не буду расспрашивать и играть в психоаналитика. Но, Мари, ты можешь сказать все все, когда сама захочешь.

— Спасибо, — тихо ответила я.