Дверь в кабинет бесшумно приоткрылась, чья-то чуть сгорбленная спина появился неспешно, сопровождая своё появление навязчивой мелодией, напеваемой под нос. Лишь пройдя пол пути, обладатель рыжей шевелюры развернулся, демонстрируя нагруженный всевозможными сластями, не считая чайника и трёх чашек, поднос. Мужичок кривенько усмехнулся под моим взглядом, выказывая напускное удивление:

— А шо, господин, вы не предупредили Пертушо, шо у нас ожидаются гости?

Мамочка моя дорогая, на миг я даже забыла, что нахожусь в берлоге господина Жарона, открыто предлагающим прибить Норвинга и забыть об этой несущественной проблеме.

То-то по трём чашкам, пусть немного кособоким, а у одной виднелся небольшой скол на ручке, было заметно, что никого они в гости не ждали.

— Следилка была со встроенным в плетение маячком, сигнализирующем о перемещении, верно? — получив утвердительный кивок, Арон присвистнул. — Неплохая разработка, вынужден признать, здесь вы нас обставили. Но как вы поняли, что Елизара будет не одна?

Разливающий по кружкам ароматный чай Петрушо снов хмыкнул:

— А шо, вы, ищеюшка, думаете, шо третья кружка вам? Таки нет, для себя родименькую приготовил, — и, долив взвар до краев, ухватил с подноса ту самую, со сколом на ручке.

Делая глоток горячего напитка, Петрушо надменно посмотрел на ищейку, вложив в свой взгляд всё возможное безразличие. Примерно так смотрят на таракана, который раздражает, но вроде как уже и почти родной, давить жалко.

И этот взгляд был виден не только мне. Арон прекрасно осознавал, что ему здесь не очень-то рады, а вопрос его смерти — лишь дело времени. Какой же дурак оставит королевского ищейку в живых?

— Петрушо, — краткий оклик, но и его было достаточно, чтобы я кожей ощутила весь холод, вложенный в имя заигравшегося мужичка.

— Но, босс, — попытался было возразить Петрушо, вот только было в глазах Жарона что-то такое особенное, что мужичок в мгновение дёрнулся, возвращая кружку на поднос. — Понял, босс, виноват, увлёкся.

Его голос изменился до неузнаваемости, в нём более не слышались нотки насмешливости или издевки, лишь серьезность, свойственная подчиненным. Надо признать, перед таким взглядом, если бы Жарон был моим начальником, я бы тоже спасовала.

Только, пожалуй, не в самом взгляде было дело. На краткий миг я увидела небольшую золотистую ниточку, натянутую между двумя оборотнями. И стоило Жарону осадить подчиненного, как она дернулась, натягиваясь.

Тряхнув рыжими криво обстриженными волосами, Петрушо изобразил шутовской поклон перед ищейкой, сняв с головы воображаемую шляпу. Арон закатил глаза, внешне ни как не реагируя на насмешливый бубнеж удаляющегося слуги. Но я чувствовала, как уплотнился воздух вокруг него, он едва ли не искрил от с трудом сдерживаемой силы. Ещё немного и ищейка сорвётся.

В мыслях мелькнули недавние воспоминания о допросе в кабинете ректора. Картинки сменялись одна за другой и вот передо мной снова человек, чей разум полностью подавлен Тьмой, взят под контроль яростью и ненавистью.

Меня знатно тряхнуло. Поведя плечами, с трудом скинула липкое воспоминание, осевшее тонкой паутиной страха. Я знала, сейчас Арон не допустит подобного, но…

Не знаю, что двигало мной в тот момент. С шумом выдохнула воздух, чем заслужила насмешливый взгляд оборотня. Плевать. Осторожно взяла Арона за ладонь, уверенно переплетая наши пальцы. Норвинг медленно опустил голову вниз, посмотрев сначала на меня, а потом на наши руки.

Удивился.

Не отдернул.

В следущий миг его пальцы чуть сжались, посылая импульсами тепло, двинувшееся вверх по коже и за пару мгновений охватившее тело целиком. Так, будто это я нуждалась в успокоении, а вовсе не он.

Наверное, в какой-то степени он был прав. Дышать стало легче, а липкие воспоминания укрылись непроглядной пеленой, позволяя спокойно выдохнуть.

Надо же, кто бы мог подумать, что темная магия может не только холодить душу, заставляя каждую клеточку внутри содрогнуться от ужаса. Сейчас я чувствовала лишь жар его ладони, а его взгляд, ласково прошедшийся по моему лицу, будто говорил: «я рядом, ничего не бойся».

И страх действительно ушёл, вместо него появилось какое-то другое чувство…

— Эй, голубки, я вам не мешаю? — хмыкание оборотня заставило меня вздрогнуть и разжать пальцы, но Арон не думал отпускать мою руку. — Ничего против не имею, могу и выйти ненадолго… стол у меня, конечно, крепкий…

Я вспыхнула. Кровь прилила к щекам, окрашивая их в стыдливый румянец. Света настенных бра едва хватало на весь кабинет, впрочем, мои алеющие щеки явно решили исправить сие недоразумение. Признаться, жаба зависти во мне сердито сопела, глядя, как у Норвинга не дрогнул ни один мускул на лице. Лишь вишневая радужка вспыхнула ярче или мне показалось… наверное, это из-за освещения в кабинете.