[2] Театр безопасности — явление в обществе, когда целью проводимых мероприятий заявляется повышение безопасности, но по факту не делается ничего для её достижения. Обычно это выливается в создание дополнительных трудностей для обывателей под соусом «безопасности», никак в ней не помогающих или даже вредящих, но дающих определенное чувство общественного успокоение.

1931, август, 26. Окрестности Хельсинки

Эндрю затянулся папиросой, глядя в небо.

— Не нравится мне это.

— Опять разведчики кружат. — согласился его старый приятель Ричард.

— Их сегодня особенно много.

— Их последние дни много.

— Неуютно мне как-то.

— Пора бы привыкнуть.

— Может их все же как-то сбить можно?

— Как? — усмехнулся Ричард, который служил как раз на зенитной батарее. — Наши трехдюймовки так высоко не бьют. Более серьезных орудий ПВО у нас нет. Не привезли их сюда. Так что нет — не достать.

— А истребители?

— Самому не смешно? — нервно хмыкнул Ричард. — Взлет наших еще на стадии разбега заметят. И… пустая жертва. Да и не уверен, что там высоко наши истребители что-то смогут.

— Слышал я через шведов хотят высотные истребители доставить.

— Неплохо было бы, — кинув в сторону урны окурок, произнес Ричард. Тот ударился о бортик, отскочил и остался лежать, дымя подле нее. — Но их все равно собьют. На наборе высоты. Мы здесь в ловушке заперты.

— Ты опять начинаешь?

— Не опять, а снова. Еды нет. Снарядов ограничено. Мы уже мало стреляем, даже когда их самолеты входят в зону поражения. Только когда совсем наглеют. Да и то — больше для шума. Дальше что?

— Дальше… — задумчиво произнес Эндрю, не понимая, что ответить. Он так далеко не мыслил.

— Не догадываешься?

— Мы поедем домой?

— Как те французы из Прибалтики, — оскалился Ричард. — Или не слышал, что с ними?

— Откуда? В газетах о том не пишут.

— Они в концентрационных лагерях работают. Говорят, их в шахты угольные загнали. И кормят по выработке.

— А кто говорит?

— Слухами земля полниться.

— Врут.

— А если нет?..

Так бы они и пререкались, если бы в дали не громыхнуло.

— Это что? Где?

— На береговой батарее.

И тут до них донеслось еще несколько сильных взрывов. А еще легкое эхо дальних выстрелов. По береговым батареям явно стреляли…

На самом деле не совсем по ним.

Обновленный Балтийский флот, то есть, US Navy, которому наконец подвезли боеприпасы, проложил проход в минных заграждениях и вступил в бой. Наконец-то.

И теперь вел обстрел, но не береговых батарей, а прикрывающих их позиций ПВО. Довольно жестких и серьезных. Во всяком случае крупнокалиберных браунингов и 40-мм «пом-пом» там было натыкано великое множество. Что делало атаку авиации на ключевые береговые батареи самоубийственным делом.

Зенитки натыкали как придется. В спешке. Не обеспечивая их хорошими укреплениями.

А тут ТАКИЕ гостинцы с предельных дистанций.

Тяжелые корабли Балтийского флота шли у своего берега, перекидывая снаряды практически через весь Финский залив — в поперечнике.

Перед ними, ближе к финскому берегу, шли легкие силы, ставящие дымовую завесу. Чтобы максимально затруднить ответный огонь береговых батарей. Хорошую такую, основательную завесу.

А дальше — над самыми позициями неприятеля висели самолеты-разведчики и разведывательные дирижабли, которые огонь кораблей и корректировали. Организованно. Заранее распределив цели и отработав сценарии.

От Ревеля же, под грохотом этой канонады надвигались бомбардировщики. Как раз стараясь подгадать момент, когда личный состав расчетов ПВО будет еще прятаться, укрываясь от обстрела главным калибром линкоров.

И прятаться хорошо.

Потому как 14 и 16 дюймовые снаряды — это ТАКОЙ аргумент, что проигнорировать его никак нельзя. Чуть зазевался и даже тела твоего не нашли, ибо разнесло на мириады крошечных медвежат. В пыль.

При этом береговые батареи пытались отвечать, вскрыв свои позиции. Чем и воспользовались бомбардировщики.

Часть береговых батарей представляли собой закрытые и хорошо укрепленные позиции. Корабельная башня, стоящая на мощном бетонированном «корабле», врытом в берег. Такую только прямым попаданием можно сковырнуть. Да и то — не факт.