Остановив взгляд на плавающей в оранжевой жидкости освежеванной ящерице с тремя глазами, дева на миг отвлеклась от изматывающих эмоций.

— Привет тебе, подруга, — первой заговорила Митриэль, наблюдая, как Зеленоглазка спешно проверяет оплату за свою работу и выставляет перед двумя юными девами ряд маленьких бутылочек с розовой полупрозрачной жидкостью, искрящейся многочисленными крошечными пузырьками.

— Здесь всё, — констатировала колдунья, торопя покупательниц. — Закончится — приходите снова. И тебе привет, подруга.

Эльфийки посмотрели друг на друга, яркие зелёные глаза травницы стали влажными. Достав из-под стола широкую плоскую бутыль с прозрачной жидкостью, колдунья вопросительно взглянула на незнакомую гостью.

— Это Линдиэль, младшая дочь лорда Кирдана, — пояснила Митриэль, — она пришла со мной за компанию. А я… — знахарка присела на стул, ещё сильнее кутаясь в чёрную шаль, — я хочу отблагодарить тебя, Зеленоглазка.

— Брось, не нужно, — отмахнулась колдунья. — Единственное, что я хотела бы узнать — живы ли воин Аранаро и травница Дис. До меня доходили вести, будто в… — эльфийка осеклась, внимательно посмотрела на малознакомую гостью. — Будто во владениях Маглора, сына Фаэнора, никто не выжил, однако, я знаю, это не так: многие нашли спасение в Северном Химладе.

— Мне нечем порадовать тебя, — Митриэль посмотрела из-под шали на бокалы, быстро заполняющиеся ароматной жидкостью. — Аранаро похоронен вместе с другими защитниками Долины, говорят, там будет огромный мемориал в память о павших героях. Дис пропала. Ходят слухи, будто попала в плен к оркам, её не нашли ни живой, ни мёртвой. Вероятно, тело скормили волколакам.

Зеленоглазка помрачнела и, молча подняв бокал, выпила. Линдиэль сделала глоток. Сладковатый вкус настоя отчаянно не сочетался с горькой темой разговора.

— Жаль, что принц полез не в своё дело, — перевела тему колдунья, осторожно трогая голубой цветок в стакане на столе, — начал указывать менестрелям, что им петь.

Линдиэль мгновенно возненавидела эльфийку, посмевшую сказать подобное, Зеленоглазка заметила изменившийся взгляд девы и улыбнулась.

— Я о своих интересах беспокоюсь, прекрасная леди, — пояснила колдунья, — Улыбка и Слеза сочинили песню о том, что в погребе Владыки Арды есть особое вино, которым он на праздниках поил народ Амана, чтобы те любили Валар. Но как-то раз один из эльфийских королей украл бочонок у Манвэ, чтобы наполнить бокал девы, которая не замечала его. В общем, выпила в итоге не дева, а её брат, только это уже неважно, песню всё равно петь не будут. Дело в том, что подобные истории заставляют юных эльфиек идти ко мне, чтобы я сварила нечто подобного действия.

Митриэль злобно усмехнулась из-под чёрной шали.

— Так что, — резюмировала Зеленоглазка, — из-за обидчивости принца я несу убытки.

Повисло молчание. С улицы доносились громкие разговоры и пение, в бокалах на столе заиграл прозрачный настой.

— Спасибо тебе, — снова сказала Митриэль, сделав глоток, — не знаю, насколько хорошо ты готовишь вино любви народа к королям, но яды делаешь поистине лучше всех. И я действительно исполнила свой долг. — Помолчав немного, знахарка продолжила: — Я поняла, что на самом деле является моим долгом и предназначением, но теперь жду лишь корабль в родные земли. Не могу больше здесь находиться.

Удивлению Зеленоглазки не было предела.

— Ты уедешь? — ошеломлённо спросила колдунья.

— Мой отец ещё нескоро построит корабль, способный пересечь море, — произнесла Линдиэль с недовольным выражением на лице, — может пройти и дюжина лет, и две. Плавание слишком долгое, вода солёная, дерево даже с пропиткой не выдержит. Мы все надеемся на Белую рощу.

— Белая роща, — мечтательно улыбнулась Зеленоглазка. — Сказочно звучит. Я бы, наверное, тоже хотела уплыть куда-нибудь в волшебную страну. Митриэль, возьмёшь меня с собой?

Знахарка от души рассмеялась из-под чёрной шали: то ли посчитала, что рано об этом говорить, то ли подумала, будто колдунья шутит. А может, была уверена, что Мориквенди, однажды отвергнувшим свет Валинора, нечего надеяться на второй шанс.

Ведь Рок не прощает виновных.

***

Синие флаги сливались с лазурным небом, белый снег на крышах и шпилях походил на лёгкие весенние облака, золото лучей Анар играло на серебре ажурных балконов и оконных стёкол, притягивая взгляд новоприбывших гостей праздника, чьи знамёна не казались частью воздушного купола.

— Астальдо! Слава герою Астальдо! — разлетелось над площадью.

— Айя Астальдо!

— Вечная сияющая слава!

Финдекано смотрел в толпу, встречался взглядом со знакомыми, кому-то кивал, другим махал рукой, некоторых демонстративно не замечал. Сын Нолофинвэ знал — с отцом удастся поговорить в любом случае, поскольку никого из соседей не приглашали, важных советов за закрытыми дверями проводить не планируется. Тем лучше — не придётся ждать, а значит, можно будет скорее вернуться в осадный лагерь.