— О, да-а! — снова зло рассмеялся Туркафинвэ. — Заплатить золотом за внесение нас в список тех, кто имеет право голоса при принятии решений относительно гномьего тракта, добычи и продажи руды и самоцветов, а также изделий из них. И платить за это ежегодно! Уверен, братец, что подобное элитное членство себя окупает?

— Не уверен, — честно признался Куруфинвэ. — Однако наугрим платят.

— Их дело, а я не позволю себя обманывать. Вот скажи, братишка, тебе нравится идея Морьо продлить Гномий Тракт через твои земли на тех же условиях, на каких он существует в Таргелионе? 

— Нет, благодарю, — улыбаясь, отмахнулся Куруфинвэ, — мне не нужна искусственно безопасная дорога среди опасной по неизвестной причине территории. И военный союз я с Морьо заключать не хочу, но понимаю, нужен хотя бы договор.

— Разумеется, — отозвался беловолосый Феаноринг, наблюдая, как старший сын Питьяфинвэ соревнуется с Хуаном в скорости, а отец и дядя веселятся, глядя на это, — я думаю, нужно подписать бумагу, в которой будет очень чётко оговорено, какая военная помощь должна быть оказана каждым и каждому в случае нужды. Но, Курво, в дела Оссирианда я не полезу. Мне недавно Руссандол письмо прислал. Знаешь, что он от меня хотел?

— Даже не представляю, что можно от тебя хотеть, — съязвил Атаринкэ.

— Вести дела с Оссириандом, представляешь? Говорит, это прекрасные охотничьи угодья, в которые нужен доступ, и я лучше всех смогу найти общий язык с местными лесничими. Уверял, будто его воины обеспечивают безопасность синдарских границ от Морьо, и это плюс в глазах лесных эльфов. Понимаешь, что это значит? Наш таргелионский брат окажется в статусе врага, которого осадили войска эльфов, словно Моргота. 

— Руссандол со всеми действует одними методами и с врагами, и с друзьями, и с роднёй, — криво усмехнулся Куруфинвэ. 

— Как думаешь, почему так? — прищурился Туркафинвэ. — Может, просто всех считает врагами? Ты об этом не думал?

— Поэтому ты не хочешь делать, что он говорит?

— Да, поэтому. Если я сейчас полезу в Оссирианд, настрою против себя Морьо, который, в отличие от Руссандола, меня врагом ПОКА не считает: у нас какой-никакой нейтралитет. И учти, братишка — Руссандол, в отличие от нас, подданный Нолофиньо, и сам это признаёт. Я не подчиняюсь узурпатору, значит, и его лже-лордам. — Поймав взгляд Куруфинвэ, Тьелко поморщился. — Я помню о Клятве. И, если Моргот нападёт, готов дать бой. Об этом можно не заключать договора.

Хуан отбежал в сторону, резко развернулся и сшиб молодого Нолдо на землю. Эльф и пёс покатились по траве, послышался смех и урчание. 

— Пора им заканчивать игры, — снова сощурился Туркафинвэ, — иначе я запрещу Питьвэ привозить сына на советы, пока тот не повзрослеет. 

Атаринкэ не стал комментировать, думая, как будет говорить о необходимости помощи братьев, если снова до Северного Химлада дойдут орки. Этот вопрос гораздо важнее выяснения, кто чей подданный, и должен быть решён в кратчайшие сроки.

***

Выйдя из кузницы, Тьелпе понял, что напрочь потерял счёт времени: уверенного, будто ещё в разгаре день, эльфа встретил почти угасший закат.

— Поехали в Ногрод, Дуилино, — предложил сын Куруфинвэ-младшего другу, догадываясь, что и тот соскучился по подгорным мастерам. 

— Хорошая мысль! — обрадовался Нолдо. — Это именно то, чего мне не хватало с тех пор, как грянула Славная Битва. Когда выезжаем?

— Да хоть сейчас! — рассмеялся Тьелпе. — Думаю позвать с собой Карнифинвэ: пусть займётся истинно нолдорским ремеслом, отвлечётся от коневодства. Только поедем не прямиком на восток, а с заездом к Макалаурэ. 

Друг пожал плечами, мол, с заездом, так с заездом, и Куруфинвион вздохнул с облегчением: очень не хотелось объяснять цель визита.

С самого первого известия о падении Поющей Долины химладскому принцу показалось, будто все в тайне злорадствуют о беде Канафинвэ Феанариона. Что это? Зависть к таланту? Желание отыграться на ком-то за свои ошибки и недостойное поведение? 

Тьелпе чувствовал, что дядя Кано, как никогда, нуждается сейчас в поддержке, но ни один Нолдо не стремится её оказать, ехидно посмеиваясь над новым объектом на карте Белерианда с очень красноречивым и обидным названием. Почему никто из Феанорингов не высказал Хитлуму протест против оскорбления? 

Разумеется, сам принц Тьелперинквар Куруфинвион тоже не планировал учить соседа-нолдорана манерам, однако чувствовал: необходимо увидеться с Макалаурэ, чтобы помочь, пусть и простым участием. 

Может быть, заодно удастся узнать нечто важное, что по одному ему известным соображениям скрыл бы от принца отец.

***

Галдор, уткнувшись в карты, делая отметки и записи, шёл вперёд, намного обогнав собратьев, часть из которых разбрелась по лесу, время от времени пересвистываясь.