Доминик смотрел и смотрел, ничего не говоря, но тихо улыбаясь. Может, думал, что я ему снюсь?

Наконец он шумно выдохнул и выпрямился в кресле.

— Какая долгая ночь, правда? – хрипловатым голосом спросил он.

— Почему ты спишь в кабинете? – ответила вопросом на вопрос, чтобы поскорее сменить тему и спастись от неловкой ситуации.

— Ну, спальня занята, — усмехнулся он, — а в остальных слишком холодно.

— Ты же дракон? – возразила я, аккуратно присев на подлокотник. — Разве вам бывает холодно?

Доминик задумчиво повёл головой. Его тёмные глаза невидяще уставились куда-то в пол, а я поняла, что, кажется, сморозила глупость.

— Прости, я просто ничего не знаю про драконов, — поспешила оправдаться.

— Да нет, ты права, — герцог грустно усмехнулся, — сущность дракона греет изнутри.

Логично было бы, что последует «но», однако в кабинете установилась тишина. Было безумно интересно узнать, что же такое с ним произошло, но чувствовалось, что раскрывать душу Доминик не готов.

В комнате становилось неуютно. Угрюмое молчание выводило из равновесия, и я лихорадочно начала думать, что же может помочь.

И придумала.

— Ну, на самом деле был один дракон, который постоянно мёрз, — начала я преувеличенно серьёзным тоном, — он кутался в шарфы, всегда носил варежки и никогда не снимал шапку.

В глазах Доминика скользнули смешинки.

— Да? – таким же нарочито серьёзным тоном уточнил он. – И что делал этот дракон?

— О, это был очень зловредный дракон, — заговорщическим голосом продолжила я. – Он всегда всем был недоволен, курил вонючие папиросы и смотрел на всех свысока. А однажды ему надоело, что все нежатся под солнышком, а ему холодно. И тогда он взял – и проглотил солнце!

— Да ну? И что потом? – усмехнулся Доминик. Грусть из его глаз почти совсем исчезла.

— Ммм… Если честно, я не знаю, — призналась я, — я читала это в одной очень старой книжке, которую отец одно время хранил у нас дома. Но последняя страница была оторвана.

— Какая жалость, — добродушно покачал головой Доминик, — на самом интересном месте.

Я улыбнулась.

— Слушай… насчёт спальни. Мы ведь можем поставить туда ещё кровать? – помявшись, предложила я. Да, конечно, добираться до тайного зала с Кругом станет сложнее, но совесть не позволяла спокойно уйти в спальню, в то время как Доминик тут будет пытаться спать в кресле.

— Ты правда согласна на это? – внимательно глядя мне в глаза, спросил дракон.

— Ну мы ведь женаты. Моя репутация точно не пострадает, — фыркнула я, про себя добавив: «Ещё сильнее».

Глава шестьдесят четвёртая. Ярмарка

Я нервничала.

Нет, не так. Я была в ужасе.

Проснувшись с утра и в очередной раз поняв, что Доминик поднялся ни свет ни заря и успел отправиться куда-то по делам, я обнаружила на декоративной ширме в углу – между прочим, антикварная вещь, ручная вышивка цветами орхидей – платье. В меру роскошное, в меру повседневное и не в меру дорогое.

И только тут я сообразила, что сегодня за день.

— Не-е-ет, — простонала, плятясь в ванную и глядя на своё лишённое и намёка на воодушевление лицо.

Но поделать ничего было нельзя: раз Доминик даже сам выбрал мне платье, то явно настаивает на моей компании.

— Дурацкая ярмарка! Дурацкий город! Дурацкий день! – бормотала я, завязывая шнурки, застёгивая пуговицы и цепляя крючки.

Под конец моего однообразного монолога в спальню заглянул до отвращения бодрый жизнерадостный Доминик.

— Ты уже готова? Отлично, — он удовлетворённо осмотрел платье, простенькую, но не лишённую изящества причёску, открывающую шею, и протянул мне подбитую мехом накидку.

— Да, да, готова идти позориться, — вздохнула я, поворачиваясь спиной. Дракон опустил накидку мне на плечи и будто бы пригладил, ненароком задержав ладони. Я улыбнулась.

— Не позориться, а поражать народ своей красотой и обаянием, — в своей любимой ироничной манере ответил Доминик. Я поняла, что его образ в моих глазах как-то очень плавно изменился с грозного, хитрого и жестокого манипулятора на обаятельного харизматичного аристократа.

— Что ты на меня так смотришь? – он лукаво улыбнулся и чуть поправил застёжку у моего горла. – Я не дам тебя в обиду. Давай так: если тебя кто-то будет обижать, зови меня.

— И ты их всех испепелишь? – поддержала я шутку.

— Ну, возможно, взглядом, — подумав, ответил Доминик.

Мы спустились с парадной лестницы рука об руку, и в этот момент меня посетило какое-то острое мимолётное чувство… близости?

В экипаже мы не говорили – не потому что было не о чем, но я снова почувствовала неуверенность и нервозность.