Авантюристка, археолог, арабистка, советник королей и премьер-министров, Гертруда Белл (Gertrude Margaret Lowthian Bell, 1868-1926) была самой могущественной женщиной Британской империи, коллегой Уинстона Черчилля (Winston Churchill) и Ллойда Джорджа (Lloyd George), соратницей Лоуренса Аравийского (Т. Е. Lawrence) и Сент-Джон Фильби (St. John Philby) и личным другом арабских шейхов; в Османской империи ее называли Хатун, «Госпожа», арабы ее прославляли как «некоронованную королеву Ирака», всем она была известна как «дочь пустыни». С 1915 года мисс Белл работала для «арабского бюро» британской внешней разведки, конечной целью которой была мобилизация арабов против Турции. Во все время Первой мировой войны она была главным источником информации на всем Ближнем Востоке для секретных служб его величества короля; позже она способствовала рождению Ирака, определяя его границы и участвуя в выборе его первого правителя, принца Фейсала.

Весной 1916 года, находясь в Басре, Гертруда Белл особенно часто встречается с разными арабами, выходцами из Османской империи, как это показывают ее дневники и письма от марта — мая 1916 года. Именно в это время, по нашим расчетам, Файез эль-Гусейн приходит в Басру. Весьма вероятно, что могущественная леди и помогла ему добраться до Бомбея, где перед этим жила и работала; а позднее англичане снова вызвали его на Ближний Восток, чтобы он способствовал возникновению арабского государства, которое в значительной мере было создано благодаря их усилиям.

Таким образом, содействуя осуществлению внешнеполитических планов Англии, Файез эль-Гусейн якобы и написал свое свидетельство, «сочинив» факты и обстоятельства «по поручению» внешней разведки его величества короля Англии Георга V.

Гертруда Белл

Лоуренс Аравийский

О связи книги Файеза эль-Гусейна с так называемым «Уэллингтон-Хаусом» (Wellington House) в Лондоне (Военное бюро пропаганды, отдел министерства иностранных дел Англии) заявил американский историк Джастин Маккарти, который отрицает реальное существование Файеза эль-Гусейна, как, впрочем, и историчность геноцида вообще. Посмотрим, как тенденциозно господин Маккарти излагает содержание книги и говорит о ее появлении в английском переводе:

«Вот одно из наиболее примечательных изданий — книга Файеза эль-Гусейна Martyred Armenia. В ней утверждается, что этот эль-Гусейн был "Знатным бедуином из Дамаска", сыном одного из "вождей" (что бы это ни означало) бедуинского племени, проживавшего в Гауране. Он получил образование в Стамбуле и был принят на государственную службу в Османской империи. Его взяли в штат вали Дамаска, затем сделали каймакамом, т. е. губернатором округа, в Мамурет-ул-Азизе. Позже он стал представителем Гаурана в "Ассамблее Дамаска"» [268] .

«Файез утверждал, что он был арестован Джемаль-пашой, губернатором Сирии. Его заключили в тюрьму в Диарбекире, потом освободили. В Диарбекире, согласно его истории, он много слышал об избиении армян. Он счел своим долгом постараться это записать. Так, он бежал в Басру, затем в Индию, где написал свой отчет, который дошел до Британского министерства иностранных дел. Нигде в книге не говорится, как рукопись попала в это министерство; в ней только написано, что она дошла до Англии, где была опубликована. Не было никакого указания на ее передачу в Уэллингтон-Хаус в Лондоне».

Изложив таким образом историю Файеза эль-Гусейна, Маккарти переходит к дискредитации его свидетельства: «В этой истории есть ряд внутренних несообразностей, ошибок, которые не пристало делать предполагаемому османскому государственному служащему: например, помещать города не в те провинции. Даже если забыть об этом, можно заметить, читая книгу, что Файез писал о вещах, которых он не мог знать, таких, как секретные разговоры высоких должностных лиц Османской империи. (До конца войны фактически существовала едва ли не кабинетная индустрия, которая специализировалась на составлении цитат из разговоров Талаат-паши.) Получается, что Файез, находясь в тюрьме в Диарбекире, слышал, что Талаат-паша говорил Энвер-паше в кабинете в Стамбуле, и записывал это для дальнейшей публикации. Он знал и о подпольной деятельности армянских революционных лидеров, информация о которой тоже, наверное, поступала к нему в тюрьму в Диарбекир. Очевидно, что это более чем неправдоподобно».

«Файез сообщал много подробностей. Он рассказывал о том, как обходились с армянами, кто разворовывал их имущество и какой османский чиновник при этом присутствовал. Кое о чем из этого трудно судить. Когда он выдвигает, например, такое обвинение как: "Ахмед-бей взял имущество армян", разумеется, невозможно сказать, о каком из сотен Ахмед-беев идет речь и знает ли это сам автор. Явные фальсификации распознать легче: Файез пишет, что после Балканской войны большое число турок поселилось в Зейтуне. На самом деле никто из турок там не поселился, но разве читатели об этом знают? Его рассказы о том, что делали турки с армянами, вопиюще ужасны, даже если классифицировать их как военные рассказы. Они содержат измышления о турецких солдатах, совокупляющихся с трупами армян».

Исходя из этих аргументов и ссылаясь на турецкие архивы, американский историк делает вывод, что человек по имени Файез эль-Гусейн не существовал:

«Даже просто прочтя книгу, можно понять, что это выдумка. Но больше всего говорят о "Файезе эль-Гусейне" результаты изучения османских официальных документов: такого человека не было. Если бы он действительно занимал руководящую должность в Сирии или в Мамурет-ул-Азизе, то его имя значилось бы в списке правительственных чиновников. Не только не было Файеза эль-Гусейна, не было вообще никакого Файеза. Этого человека просто не существовало. Поскольку Уэллингтон-Хаус сжег свои архивы, теперь невозможно узнать, кто в действительности написал книгу, но можно не сомневаться в том, что это не был мифический Файез».