Жерен рассмеялся, подхватил счастливо запищавшую девчушку на руки:

— Ох, стрекоза, же ты! Мать на работе?

— Да! — хохотала она, взлетая в небо подкинутая Жереном и падая в его крепкие руки.

— Ну, все, хорош, — притворно застонал он, — ты Дошка уже девица почти. Тяжелая… а малышня-то где?

— Миха и Анни с Лушкой спят, Сирга за ними присматривает, я обед готовлю… ой! — вскинула ладошки к щекам девочка, — у меня ж горшок на огне! — и умчалась на кухню, оставляя нас одних.

Жерен повернулся ко мне. От представления, разыгравшегося передо мной я слегка впала в ступор… ну, это же странно и очень подозрительно, что дед Вихто отправил меня к Селесе, а потом Жерен, которого здесь хорошо знают, спас меня от растерзания толпой… слишком много совпадений…

— Удивлена? — рассеялся он и пояснил, — а все просто, — он подмигнул мне, — меня отец просил за тобой присматривать, увидел, как ты по рынку с тележкой носишься. Он же тебя к Селесе и отправил…

— Дед Вихто?! — догадалась я.

— Верно, — кивнул Жерен, — дед Вихто мой отец. А Селеса, — он запнулся, — жена моего лучшего друга. Я им помогаю… присматриваю… тяжело ей одной.

Я кивнула. После всего, что увидела здесь, в Нижнем городе, проявление нормальных человеческих отношений оказалось таким пронзительным, что я не смогла бы выразить благодарность ни деду Вихто, ни Жереху, ни Селесе, ни даже Дошке. Не нашла бы слов. А еще стало немного завидно, что все они есть друг у друга. А я совсем одна…

— Давай отвезу продукты, — Жерен закрыл калитку и подхватил тележку, — я сегодня здесь останусь. Видела же, что в городе творится. Как бы по домам не пошли. Как стемнеет, за Селесой схожу, а ты за детьми присмотришь. Забор здесь крепкий, даже если придут, сразу не сломают. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула я, чувствуя ком в горле. У меня было ощущение, как будто бы меня и детей взяли под крылышко.

Пока кухня была занята, так копошилась Дошка, я запарила в котелке хну и поднялась к себе. Дети спали на первом этаже все вместе. На всякий случай спряталась за трубой, размотала платок, нанесла краску на волосы и замотала снова. Чем дольше буду держать, тем более темный цвет получится… а мне это и надо. Главное, чтобы никто не узнал, что я Елина.

Кухонка у Селесы была небольшая. Там и помещались-то простой деревянный стол, две лавки по краям и небольшая печь для готовки. Даже продукты хранились на подвесных полках над столом. Окна на кухне не было, и свет падал из раскрытой по летнему времени двери. Зимой здесь без свечи делать нечего.

Между столом и печью был узкий, едва развернуться, проход. Нечего было и думать, чтобы толкаться здесь вдвоем. И озвученное требование Селесы готовить только тогда, когда их на кухне нет, было обусловлено именно теснотой.

Дошка закончила готовку и крикнула меня. Я спустилась, Жерен сидел за столом, ел кашу. Рядом стояла кружка взвара, солонка… Дошка настоящая хозяюшка, улыбнулась я, когда-нибудь и Лушка с Анни вырастут и будут помогать мне. Из кухни девочка не ушла, скакала на пороге заглядывая в глаза Жерену, которые не скупился на похвалы.

Я разложила свои продукты, помыла горшок… приготовить решила борщ. Он и вкусный, сытный, и хранится долго.

— Тетька Елька, — любопытная Дошка сунула нос в мои покупки, — а ты зря мясо-то купила. Да еще так много. Хладника-то у нас нет, протухнет до завтра…

И столько в этих словах было снисходительности к глупой тетке, которая ничего не умеет в отличие от нее, Дошки, что мне пришлось приложить усилия, чтобы не рассмеяться. Хотя она в чем-то была права, я не привыкла обходиться без холодильника и газовой плиты. А в последнее время я и овощи ножом не резала, купила себе овощерезку электрическую. Очень удобная вещь. Раз-два и килограмма три моркови нашинкована ровной соломкой. По пакетам ее и в морозилку. И все остальное так же. И заготовки осенью очень удобно делать. Несколько дней летом и осенью поработаешь, а потом весь год только готовое достаешь. Много ли мне одной надо было.

— Ничего, Дошка, — улыбнулась я и пояснила, — если мясо завернуть в крапиву или листья черемухи, обернуть влажным полотенцем и убрать туда, куда не попадает солнце, то за три дня ничего с ним не случится.

— Правда? — девчушка округлила глаза, — тетька Елька, а ты так уже делала? — Я кивнула. — Интересно… а у нас там, — махнула она рукой, — у забора такие заросли крапивы! Давай я наберу, а ты меня научишь мясо хранить…

Получив мое согласие, довольная Дошка убежала за крапивой. Я отрезала от кости кусок мяса, а кость промыла и поставила вариться.