— И?!

— Соболезную, госпожа, — заговорил охотник. — Никто не выжил. Более того, двое, включая господина Ириаса погибли после потери звёзд.

Он открыл мешок, и я увидела артефакты — единственное, что осталось от погибших.

— Госпожа Белоусова, вы можете забрать звезду вашего жениха, — раздался бас со спины. — Мои глубочайшие соболезнования.

Я не поняла, как звезда оказалась в моих ладонях. Я машинально сжала кулак, порезалась об острые грани. Я стояла совершенно потерянная. Страшная новость просто не доходила до меня. А ещё я никак не могла соотнести слова о гибели Блеза с тем, что я только что чувствовала — он жив, моя защита по-прежнему крепка.

Я пошатнулась, привалилась к стене.

— Воды госпоже!

— Не нужно, благодарю. Я пойду, — отмахнулась я, плохо соображая, что именно говорю.

Никто не помешал мне воспользоваться служебным выходом. Стискивая звезду и не обращая внимания ни на боль, ни на кровь, я шагнула в духоту раскалённого города под обжигающее солнце, почувствовала на лице сухой ветер, гонящий песок.

Проклятая Пустыня! Единственно возможное объяснение мучительно рождалось в голове, и от осознания случившегося ужаса хотелось выть к голос. Блез жив, да. Пустыня лишила его артефакта, дарующего последнее спасение, и забрала Блеза вглубь бесплодных территорий. Блез жив, потому что он прямо сейчас перерождается в эмиссара.

— Нет!

Я ударила ребром ладони по стене, разрыдалась. Но слёзы не приносили ни капли облегчения. Пустыня высушивала их раньше, чем они успевали скатиться по щекам.

Азаран отпаивала меня успокоительным. Как я оказалась в доме магини? Не помню. В какой-то момент я обнаружила, что сижу в кресле, меня бьёт дрожь, а госпожа Азаран пытается заставить меня выпить пахнущее травами пойло.

Я не успокоилась по-настоящему.

Отвар притушил эмоции, и я вернула связь с действительностью.

Разжала ладонь, посмотрела на заляпанную моей кровью звезду.

— Ляля, только не снова!

— Угу, — я судорожно вздохнула.

— Ляля, у тебя дети!

Дети, точно. Ради детей надо собраться.

Помедлив, я залпом допила остатки успокоительного и подняла взгляд на Азаран. Магиня возвышалась надо мной и смотрела без всякого сочувствия. Оно лишь угадывалось за резкими движениями и нарочитой грубостью, которая и помогла мне встряхнуться и снова начать соображать. Ну, относительно… Доверять мне принимать решения сейчас точно не стоит.

Азаран отобрала у меня пустую чашку, поставила на стол и скрестила на груди руки:

— Говорят, вот-вот объявят эвакуацию.

— Блез жив, — невпопад ответила я.

— Ляля, поверь, я понимаю, как тяжело осознавать, что любимый человек обречён на участь, которая во сто крат хуже, чем смерть, но я ещё раз повторю. Ты должна собраться ради детей. Или ты собираешься бросить близнецов?

Я вздрогнула.

Азаран продолжала с прежним убийственным спокойствием:

— Блез знал, что его братья не останутся без заботы. Не обманывай его надежд.

— Ты не понимаешь. Блез жив! По-настоящему. Я… чувствую. Он ещё не эмиссар. Ему надо помочь.

— Ляля, ты бредишь.

Может быть.

После пожара истерики, залитого травяным пойлом, я сейчас напоминаю самой себе куклу с выпотрошенной «начинкой». Ни сил, ни эмоций, ни желаний. Когда я успела влюбиться настолько, что Блез стал моим сердцем, моей душой? Настолько, что без него пусто и мёртво.

— Сейчас ты умоешься, съешь мясо с хлебом, соберёшься и пойдёшь домой собирать самое необходимое.

Звучит разумно, но совершенно неправильно.

Вопрос сорвался с языка раньше, чем до меня дошёл его смысл.

— Скажи, а если бы… Если бы Блез погиб до моего появления, что было бы с мальчиками?

— Ляля?

— Что. С ними. Было бы?

— Да ты рехнулась! Хочешь знать? Пожалуйста! Их бы вышвырнули из города, отправили с караваном в ближайший приют. И поскольку они маги, их бы принудительно отправили учиться, а потом посадили на белую лицензию. И либо иди в Пустыню помирая, либо на плаху как дезертир.

— Я… Я не могу их оставить?

Слова дались с трудом. Я наконец осознала, что всем своим существом рвалась туда, где сейчас было моё сердце — в Пустыню. Глупо… Что я буду делать в песках, одна, против эмиссаров, с которыми не справились подготовленные маги? Но… Я же ведьма. Мои способности полностью зависят от моих желания, а спасти Блеза я хочу до безумия.

Что же мне делать?! Впору разорваться. Вот хорошо было бы…

Дверь грохнула об стену. В комнату стремительно вошёл Донис Гольш. Старая кожаная куртка полетела прямиком на стол. Донис прожёг меня взглядом и недовольно скривил рот.