Я не ответила, задумчиво глядя на море.

– Не выходи, – тихо произнесла племянница короля.

– Вообще-то, это не наше дело, – строго заметила Вивианна.

– Как же – не наше, – фыркнула Брюна. – Детей у них не будет, через год дядя заскучает, увидит другую красотку, которую ещё не завалил в постель…

– Брюна! – Мелхола сделала ей знак молчать. – Благородные девушки о таком не говорят.

Только тут я припомнила, что вот эта нежная женщина с тонким бледным лицом – мачеха Брюны. А ведь у них не слишком большая разница в возрасте. Но Брюна сразу присмирела, и вся её болтовня на корабле стала похожа на болтовню дочки, которая стесняется показать, как она на самом деле любит и почитает родителей.

– Вообще-то, я о ней забочусь, – Брюна мотнула головой в мою сторону. – Если через год они разведутся, куда она пойдёт?

– Конечно, сюда, – произнесла с иронией рыжая Маргарита. – Она ведь – законная наследница Солерно.

– Эй, поосторожнее! – сразу ощетинилась Брюна. – Мы ни у кого власть не забирали! Мы даже не знали про принца!

– Успокойтесь, – останавливает я их перепалку. – В любом случае я не стану жить в Солерно. И никогда сюда не вернусь.

– Не вернёшься? – настороженно переспросила Виенн, и я поняла, что она тоже не верит в нашу с Рихардом счастливую жизнь.

Да и я не верила. Ведь я сама объясняла Хильдерике, что драконы не умеют любить. Поиграют с девой и улетят играть с другой. Но Хильдерика сказала, что готова к этому. Готова к потере ради короткого счастья.

У меня такой готовности не было. Как и не было уверенности, что с Рихардом буду счастлива. Пока я была человеком, возможно, подумала бы точно так же, как моя подруга, которая выбирала сердцем, а не разумом. Но теперь, когда моё сердце стало таким же холодным, как скалы…

Рядом с Рихардом я достигну вершины могущества и стану вспоминать о Солерно, как о деревеньке на побережье. Зачем нужна деревенька, если я буду править всем королевством? Я буду грозной и непобедимой, справедливой и в награде, и в наказании, я буду неуязвимой для яда, кинжала, стрелы и даже молнии небесной. Буду притягивать золото и преумножать его, и внушать врагам ужас одним лишь своим видом. А потом можно наладить дипломатические отношения с правителями соседних стран, показать им, как надо жить – честно, по справедливости, правя милосердной, но твёрдой рукой. И если соседи не захотят заключить союз, то армия во главе с двумя драконами быстро научит их покорности.

Но что дальше? Когда будет побеждён последний враг, или когда победа над врагом уже не будет иметь смысла? Не будет будоражить кровь, не будет согревать азартом борьбы… Тогда останется лишь скука и холод?

Зачем нужна драконья сила, если направлять её всю только лишь на поиск очередного источника тепла? Выпивать его до донышка, а потом искать новый? Зачем сила, если с ней никогда не успокоится душа, если сердцу никогда не будет покоя?

– Всё-таки, выйдешь за дядю, – разочарованно протянула Брюна.

– Иди-ка ты к своему мужу, – строго сказала Мелхола. – Мне кажется, ты ему сейчас очень нужна.

Брюна вздрогнула, посмотрела на мачеху и припустила во все лопатки ко дворцу.

– Опять что-то увидела? – поинтересовалась Вивианна.

– Тут и видеть ничего не надо, – вздохнула Мелхола. – Он без неё часа прожить не может.

– Совратила монашека… – хихикнула Маргарита, но тут же сделала серьёзное лицо.

Остальные деликатно промолчали, и только Хильдерика сказала:

– И всё же жаль, что у неё никогда не будет детей…

– Она уже беременна, – спокойно возразила Мелхола. – Только ещё сама не знает.

– Какое счастье! – всплеснула руками Хильдика.

– Будем надеяться, – ответила герцогиня Мастини и как-то странно посмотрела на меня.

– Что? – спросила я.

– Нет, ничего, – покачала она головой.

– Вы посмотрите, кто появился, – шёпотом произнесла Вивианна, показывая взглядом в сторону.

На песчаной косе шагах в двуустах от нас приземлился чёрный дракон. Встряхнул чёрными крыльями – и вот уже на песке возле моря стоял король Рихард. По обыкновению голый, конечно же.

Все четыре женщины отвернулись, как одна, к горизонту, а король пошёл по направлению к нам – широким шагом, никого не стесняясь.

– А, вот вы где! – свирепо сказал он. – А ты, – он хмуро посмотрел на меня, – говорила, что хочешь побыть одна, а вместо этого устроила тут посиделки? Что они тебе наговорили, эти монашки?

– Монашки? – я удивлённо приподняла брови.

– Ну да, – Рихард поумерил свою свирепость, но всё равно подрыкивал при каждом слове. – Не смотри, что с виду они тихие скромницы. Они опасны. Так что держись от них подальше.

– Что за ерунда? – не поняла я.

– Его величество шутит, – сказала Мелхола, всё так же глядя вдаль.

– А вот эта – самая опасная, – Рихард показал на неё пальцем. – Видела меня и принцессу, и ничего не сказала?

– Вы ведь сами не пожелали знать будущего, сир, – ответила Мелхола, ничуть не испугавшись грозного рыканья. – Но если хотите услышать ещё одно пророчество…

– Говори, – приказал Рихард.

– …то вы его не услышите, – закончила герцогиня Мастини. – Ничего вам не скажу.